– Ну надо же, просто блеск! Откуда они у вас? – полюбопытствовал Аспен, обрадовано хватаясь за пару поменьше.
– Моя брошь может повторить любое волшебство, которое я уже видел, то есть создать такие же вещи, – ответил Тельман.
Прокофию даже стало немного обидно: почему Тельман сразу ему не рассказал? И где он взял предмет явно высшего колдовства? Неужели Тельман мог быть заодно с этим Скидлом?
Прокофию весь день жутко не терпелось рассказать Тельману о том странном видении. Однако все последние происшествия казались теперь куда важнее, и он не хотел лишний раз волновать друга. А друг, несомненно, хорош – любуется своей новой брошью! Пожалуй, их ждет разговор куда серьезнее, чем о видении и «шипящих» кедах.
За все время их дружбы Прокофий видел от Тельмана разное: терпел его заносчивость, колкие шутки и необщительность, но все равно бесконечно дорожил им, и, само собой, во всем доверял. Прокофий мог бы с легкостью поверить во многое из того, что люди говорили о Тельмане, но только не в то, что он врет, да еще своему лучшему другу. На это, по мнению Прокофия, Тельман был никак не способен. Ведь больше всего Тельман дорожил семьей, а здесь, в Основании, именно Прокофий, Твинкл, Ману и Аспен были для него самыми близкими. Но, как видно, он ошибался, раз Тельман все же его обманул. Хотя, ведь строго говоря, Тельман ему не солгал, а просто кое-что утаил. Но Прокофий уже так завелся, что не мог остановить поток мыслей, осуждающих поступок друга.
– Давайте поговорим обо всем в Крепости, – меж тем уговаривал Тельман ребят поскорей отправляться в путь. – У нас уже и так мало времени, а этим двоим еще нужно вернуться домой! – кивком указал он на Прокофия и Твинкл.
– Ничего, я могу не торопиться, – нарочито спокойно произнес Прокофий, – переночую в твоей башне.
Он решил на время спрятать свое недовольство. А как только остальные разойдутся, они вдвоем наколдуют себе огромную грибную пиццу, пару стаканов шипучки и поговорят откровенно. Тельман, само собой, попросит у него прощения, а потом расскажет всю правду об этой загадочной магической вещице.
Но, похоже, у Тельмана были другие планы.
– Сегодня для этого не подходящие время, – отвел он в сторону взгляд. – Да и твои родители будут переживать.
«Значит, вот как?» – мысленно возмутился Прокофий, пока остальные надевали кеды и готовились выйти на улицу.
Обувь тускло светилась в сумраке и время от времени тихонько шипела, но стоило ногам ребят оторваться от земли, и шипение тут же затихало. Лица друзей казались одновременно и радостными, и взволнованными. Неожиданно кеды Твинкл как-то странно засияли и вспыхнули. Она чуть было не вскрикнула от испуга, но, увидев, что все обошлось, только нервно рассмеялась.
– Ну, что я вам говорил? Не стоило этого делать! –