– Держитесь за меня, – сказал Освальд и обхватил ее за талию, когда она обвила руками его шею.
Он вытащил ее из обломков и на руках понес подальше от опасности еще какого-нибудь обрушения. Она прижалась к нему, чувствуя жар его тела, дрожала от холодного ветра и почти что обмякла в его руках. Освальд взглянул на нее, чтобы рассмотреть получше: белые как снег волосы чуть выше плеч, бледная, поцарапанная и грязная кожа, легкое платье ниже колена, босая, хрупкая и нежная.
Он дошел до лагеря, который уже успели разбить горожане. Здесь собирались другие пострадавшие, чтобы обработать раны и те, кто остался без дома. Снял с себя пиджак с золотой вышивкой и накинул ей на плечи. Нашел неподалеку несколько деревяшек, бросил перед девушкой, сел рядом и разжег огонь. Она вздрогнула, увидев его пылающую руку.
– С-спасибо, – сказала она, ее зубы все стучали друг об друга от холода.
– Сейчас станет теплее, – он бросил в огонь еще одну деревяшку. – Как звать тебя?
– К-кэрол.
К Освальду подошел гвардеец, и он понял, что армия готова отправляться на восточную часть, и все ждут только его.
– До свидания, К-кэрол, – попрощался он и вместе с гвардейцем вернулся к армии, а девушка еще долго смотрела ему вслед, кутаясь в его пиджак.
***
– Где же ты? – спросил Норд, стоя на балконе и смотря на скалы и заснеженные горы.
Уже прошло много времени с того момента, как Эйден увел Черного Тумана из города, и Норд думал лишь о худшем раскладе. Светало, наступило хмурое утро. К этому времени уже были проведены спасательные работы: оставшиеся без жилья люди были временно пристроены к небезразличным горожанам, которые с радостью согласились предоставить свой дом в качестве пристанища; раненые доставлены к лекарям, они все еще борются за жизни и оказывают медицинскую помощь; горящие дома потушены и проверены на наличие живых; проходит перепись населения и подсчет тех, кто еще не найден или уже, возможно, мертв; разбираются завалы, где с большой вероятностью могут находиться люди.
Дверь в комнату открылась, но Норд не отрывал глаз от гористого горизонта. Он посчитал, что это Инга пришла проведать его или Маркус вошел доложить о новом числе погибших.
– Можно? – спросил голос, который Норд тут же узнал и выпрямился. – Конечно, можно. Что это я еще спрашиваю.
Эйден, бледный и измотанный, прошел вглубь комнаты и плюхнулся на диван, закинув голову назад и тяжело дыша. Верхняя губа разбита, мантия на плече порвана, а под ней зияли кровавые полосы.
Норд приземлился рядом:
– Ты как? Что произошло?
– Пару раз он меня ловил, игрался, как кошка с мышкой. Но я увел эту тварь достаточно далеко, потом затаился среди снега и камней – дальше бежать уже не мог – кровоточила рана. Он потерял меня из виду, немного покружил в поисках, от злости разнес скалу и поплелся куда-то в сторону океана.
Эйден так и сидел с закрытыми глазами, постепенно приводя дыхание в норму