Они лежали рядом, и нега, охватившая их, была не менее сладкой, чем безумства, рулившие ими тысячелетия в их нереальном полёте.
– Всё! Пора! Одевайся – и домой. Скоро предки вернутся, а я не хочу их обрадовать мальчиком, за которого не собираюсь выходить замуж.
– У-у-у училка! – пропел Игорь.
По дороге к себе он попал под дождь и поэтому домой пришёл с головы до ног мокрым. «И дождь смывает все следы», – подумалось вдруг. Хотелось ли ему, чтобы кто-то этот след взял, он не знал, но эмоции так и клокотали в его душе, и отчего-то хотелось петь. Игорь взял гитару и как-то сразу, само собой спелось: «И дождь смывает все следы… – И вслед за этими словами вдогонку: – Когда уходишь ты. – И ещё: – И налетает пустота… без тебя…»
Раздался телефонный звонок… Болото отложил гитару и с явным неудовольствием снял трубку.
– Ты куда пропал? – услышал он голос Дрона.
– Ну вот, ни тебе «здрасьте», ни тебе «как дела». Сразу «куда пропал». Ну, пропал, да… А что случилось-то?
– Нет, всё в порядке, просто хотели встретиться и обсудить… э-э-э… стратегию наших дальнейших действий.
– Я готов. Когда, где?
– Давай у меня. Подруливай к восьми.
15
К восьми у Дрона собрались вчерашние триумфаторы – вокально-инструментальный ансамбль «Птицы». Матушка Брунова Елена Борисовна предусмотрительно приготовила чай, и ребята, неторопливо прихлебывая его, начали разбирать состоявшийся накануне концерт, припоминая чьи-то ляпы и в который раз переживая своё выступление. Суть восторженных речей походила на хвалебные оды, что ораторы посвящали друг другу. Наконец Дрон, который выделялся своими стратегическими замашками, решил перейти от чаепития к проблемам насущным.
– Кстати, Великий Вождь всех Народов во времена коллективизация указывал, что надо опасаться головокружения от успехов. Наблюдая за нами, я могу сказать, что… м-м-м… бацилла самолюбования уже успешно завоёвывает наш организм, и нам нужно принимать экстренные меры, чтобы серьёзно не захворать. Я думаю, что мы себе и посетившей наше представление публике доказали, что можем играть эту музыку, тщательно копируя первоисточники. Но, во-первых, не мы её придумали, и по факту мы – всего лишь копиисты, более-менее овладевшие техникой «снятия» песен с оригинала. Во-вторых, мы поём по-английски, и нам этого не дадут делать большевики, которые рулят всеми процессами в стране. Вчера нам всё сошло с рук, но я не сомневаюсь: когда мы будем петь «I Saw Her Standing There» на вечере под условным названием «Москва – порт пяти морей», нам врежут по полной программе. У них достаточно средств, чтобы сделать нашу жизнь… э-э-э… несладкой.
– У кого – у них? – спросил Шура.
– Да у тех, которые поставлены следить, не пущать и говорить «не положено».
– Так Никита же развенчал культ личности!
– Ага, только и его самого развенчали.
– И