Он поймал себя на том, что в первый раз назвал Надю своей. В это время она вошла в комнату, и он отметил, что вид спереди был не менее восхитителен. Большая – ну, во всяком случае ему так показалась – грудь, не стесняясь, смотрела прямо ему в глаза. И он под этим взглядом готов был выдать все свои тайны, пароли и явки. Она его буквально деморализовала, и всё же он сознавал, что сам ничего не дал девушке, которая тоже хочет получить удовольствие. Он ещё не знал, что в любовных утехах можно получать радость от того, что отдаёшь… Поэтому Надя была вполне счастлива тем, что у неё в комнате лежит мальчик, который уплывает практически от одного её прикосновения. Мальчик, о котором вчера мечтали многие, многие девчонки, слушавшие, как он поёт, и видевшие, как он хорош мальчишеской непорочной красотой, которая проходит ох как быстро.
Однажды, читая какую-то книжку о французском скульпторе Родене (непонятно каким образом попавшую на их книжную полку, поскольку была издана ещё до революции и текст изобиловал всякими «ятями» и «ижицами»), Надежда наткнулась на прямую речь господина Огюста. Он говорил, что у женщины есть прекрасная пора, когда она уже выросла из девочки, но ещё не женщина. Так вот, говорил великий художник, сорвать цветок с такой девочки-женщины – великое, ни с чем не сравнимое счастье. Уже тогда Надя подумала: а почему, собственно, этой поры не может быть у мужчины? И вот сейчас, лёжа обнаженной в постели с этим симпатичным мальчиком, который ею ещё и не обладал по-настоящему, она себя чувствовала и любовницей, и матерью, и учительницей одновременно. Она придвинулась к нему, взяла его руку и положила к себе на низ живота. Его рука несмело поползла ниже, ниже – и вот она уже беззастенчиво скользит по волнам, которые обильно омывают его пальцы. Она почувствовала, что мужское естество Игорька оживает, но «учительница» понимала, что ещё рано, и она продолжила копаться в его нестриженой шевелюре. Игорь, тоже поняв, что время его реабилитации пришло, начал совершать какие-то суетливые движения.
– Не торопись, милый, я тебе помогу. И, ради бога, не спеши. Чем дольше ты будешь добираться до конечной цели своего маршрута и чем причудливей будет путь, тем большее удовольствие в этом путешествии получит твоя спутница. И пожалуйста, думай о чем-нибудь ещё, а не только о достопримечательностях, которые тебе открываются. Вспомни, например, вчерашнее выступление и то, какую овацию получил Шура за песню «Quizás». Кстати, о чём она?
– Не знаю, Шура поёт её на испанском. Слушай, ты так образно говоришь… Откуда у тебя это? – бормотал Болото, пытаясь овладеть Надюхой.
– Не спеши, милый, уже скоро. А что до твоего вопроса… Я поступала в ГИТИС, но успешно провалилась. Сказали, что мастеру не нужны девушки моего типажа. Теперь я работаю продавщицей и жду нового приёма, что будет весной. Постой, на привале в пути я тебе ещё почитаю стихи и басни… Так, так… Не торопись, – шептала Надежда, направляя Игоря на истинный путь.
И это произошло… Игорь, уже