– Не надо никого звать, я в порядке!
Почему о каждой проблеме надо рассказывать всему миру? С какой стати выворачивать душу перед незнакомцами? Мне просто нужно время! И понимание или хотя бы прощение одного конкретного человека. Незнакомцы не подарят мне прощения, не заменят тех, кто дорог.
– Не уверен. Тереза, тебе нельзя показывать слабости. Ты живешь под лупой и должна быть образцом подражания для целой страны. Далась тебе эта печатка! Теперь меня будут донимать вопросами, что ты подразумевала, а я и сам теряюсь…
Щеки все еще горели, но теперь больше от злости. Мне выговаривают, как шкодливой девчонке. Я подавила порыв сбежать: до Мыса Дьявола бежать слишком долго, да и не факт, что там я найду того, кто примет и поймет. Это еще предстоит прояснить.
– По-твоему, я недостаточно стараюсь?
– Ты стараешься, да. Но усилия идут прахом, и я пытаюсь найти причину.
Он шагнул ближе и положил руку на плечо, но я сбросила руку и отошла. Нечего меня трогать.
– Обязанность монарха – любить свою страну, – продолжал отец, – а для этого нужно понимать, что такое любовь, и жить в гармонии с собой. Если бы ты снова полюбила хорошего человека, может, тебе стало бы легче? Попробуй больше выходить в свет, общаться…
– Странно слышать такое от тебя. Что-то я не вижу рядом с тобой пары. – Недовольное молчание в ответ должно было бы вызвать у меня стыд, но я только сильнее раздражалась. – И вообще, не представляю, как впихнуть в мое расписание любовь. – Я едко усмехнулась: – Надо дать задание фрау Хафнер, она с моим графиком чудеса творит.
– У тебя, как у человека, могут быть изъяны, но у королевы их быть не должно…
Отец говорил, как важно держать лицо в любой ситуации и не поддаваться эмоциям, а я размышляла, сколько еще граней себя надо потерять, чтобы всем хватило, чтобы я всех устроила.
– Знаешь что? Это несправедливо! – Холод перил кусал пальцы, а внутри поднималась злость. – Я делаю все, что ты от меня ожидаешь: стала королевой, живу в Холлертау, открываю и закрываю заседания, визирую указы правительства, хожу с тобой на торжественные обеды. Ты мне еще и замуж предлагаешь выйти не по любви, а потому что от меня этого ожидают?
– Не передергивай, Тереза! Ты начала новую жизнь. Ту, которая положена тебе по рождению.
– И теперь мне положено терпеть упреки за малейшие оплошности?!
Он сузил глаза – верный признак того, что мои слова его задели.
– Это не упреки, я хочу тебе помочь. Ты молодец, Тереза, правда, за три года ты проделала невероятную работу над собой. Сейчас невозможно представить, что эта изящная серьезная дама и напуганная лохматая девчонка, какой я увидел тебя пять лет назад, – один и тот же человек. Но впереди еще больше работы. Моя обязанность, как отца и как регента, уберечь тебя от ошибок. Ты должна справляться хотя бы с тем минимумом,