Ставка Министерства финансов на сепаратное законодательство относительно иностранных компаний в конечном счете себя оправдала. Канцелярия Комитета министров имела основания констатировать, что практика рассмотрения каждого из «условий деятельности» в отдельности «в существе своем привела к исключению в большинстве случаев некоторых более стеснительных для обществ условий», о чем говорилось выше. Как это имело место в отношении русских компаний, льготы в первую очередь были предоставлены горнопромышленным предприятиям. В частности, из «условий деятельности» исключался тот пункт, согласно которому российское правительство оставляло за собой право в любое время прекратить деятельность иностранных компаний без объяснения причин. В общем порядке это правило было отменено 3 декабря 1898 г., вследствие того, как разъясняла та же Канцелярия, «что оно вызывало весьма неблагоприятные толкования в заграничных промышленных и коммерческих сферах, порождая недоверие к устойчивости правил, определяющих положение иностранных компаний в России»[140].
В итоге к концу XIX в. сложилось такое положение, при котором для деятельности иностранных компаний в России существовали более льготные условия, чем для отечественных. В качестве общего подтверждения этого Канцелярия Комитета министров указывала на случаи отказа некоторых иностранных компаний реорганизовываться в российские для получения частных привилегий. Напротив, Министерство финансов было осведомлено о фактах обращения учредителей – русских подданных к образованию для эксплуатации в России компаний по иностранным уставам, так как этим способом легче и скорее достигалось учреждение обществ. Более того, германские акционерные предприятия создали «общность интересов», заключая между собой договоры о взаимодействии с целью преодоления конкуренции российских предприятий[141]. Это шло вразрез с интересами русского народного хозяйства, мешало ассимиляции германских предприятий в России[142]. Перегибы в решениях относительно допуска к деятельности в России предприятий с иностранными