Пока Невилл возился внизу с досками, я чуть заскучал и невольно стал свидетелем неприятной сцены. Дерево проделало дыру прямо под главным залом церкви, а значит, все происходящее внутри было как на ладони. Я, конечно, и до этого заметил Лео, переодетого в старый рабочий комбинезон, но сейчас он активно с кем-то разговаривал. Он был запачкан с ног до головы светло-алой, практически красной краской: он помогал отцу докрашивать сарай церкви, что находится в глубине леса – крайне странное место для сарая.
Долгое время я не мог понять, с кем он разговаривает, пока не просунулся чуть ниже, оставив инструменты рядом с лестницей. Голос девушки мне показался знакомым, и не зря – это была Эльза. Она одна из немногих, кто начал помогать в обустройстве школы Ловирдейла и центральной улицы.
– Где он? – Эльза спросила это громко, будь церковь заполнена людьми, все бы это непременно услышали.
Лео сразу же вскинул руку, что приказывало утихнуть.
– Вы о ком?
– Ты знаешь о ком я, Лео. Где Ричард Лонелл?
– Прошу помнить, что он Святой Отец Ричард Лонелл.
Эльза громко усмехнулась.
– Так он… здесь? Мне сказали, что он из своего деревянного храма днями не выходит.
– Эльза, верно? Я помню Вас и вашу мать Лидию. Вы вместе с ней ходила на первые собрания. Что-то случилось?
– Случилось, и правда. Кстати о моей матери – я здесь именно из-за этого. На прошлой неделе она опять отдала деньги Ричарду, я хотела бы вернуть их назад.
– Лидия сделала пожертвование для церкви, а не для отца Лонелла. Эти деньги пойдут на благоустройство церкви и сада, куда многие заглядывают. После вчерашней ночи особенно нужна поддержка, – Лео кивнул в сторону дыры в крыше.
Я успел отпрянуть в сторону, и Эльза меня не заметила.
– Нет, нет, нет! В этом как раз и разница: она отдала деньги Лонеллу, как и все, кто ходит сюда. Они поклоняются ему, а не Богу! Господи, Лео, ты же сам слушал его речи, разве ты не слышишь, о чем он постоянно говорит? О себе!
Лео замолчал, словно прокручивая в голове последние выступления отца.
– Эльза, позволь мне кое-что объяснить, – его грязные от краски руки оказались на ее плечах, – Святой отец является сторонником Пиетизма. Он наш проводник с Богом. Он говорит с ним, а он с нами. Вот и все.
Она стряхнула его руку со своего плеча и попятилась назад.
– Моя мать отдала все ценное, что у нее было в доме. Ты понимаешь это? Я умоляю тебя, – она упала на колени, – Умоляю! Верни часть денег! Хоть часть!
– Разве ты не понимаешь, что она сделала это, посмотрев в глубину своей души? Она искала там подсказку, что же ей делать дальше. Куда идти дальше. И она нашла ее. Нашла так же, как и я в свое время. И святой отец с радостью, со слезами на глазах принял нас. Он по сей день мне указывает дорогу, Эльза. Неужели ты ничего не почувствовала, когда пришла на первые собрания? Не было чего-то волнующего