Шерстяные одеяла согревали и дарили мягкий уют, позволяя вдыхать чудный прохладный воздух.
А потом мы разожгли костер и сварили кофе. Медная джезва отблескивала вечерним солнцем пополам с огнем. В ее узком горлышке поднималась кремовая пенка, готовая вмиг сбежать с места своего рождения.
Упоительная мягкость теплой карамели, ириски и ванильного молока начала летать вокруг. И было так просто, легко и понятно, что не хотелось ни говорить, ни думать.
Мы сидели молча, пока ночь полностью не перекрасила небо в индиго, а наш костер превратился в крошечный красный огонек. И вот наступила темнота. А звезды протянули нам тонкие серебряные канатики. Пора снова в путь…
Ливадия. Поцелуй солнца
Я зажмурилась от яркого солнечного свет. И тут же почувствовала теплые лучи на коже прикрытых век, щеках, лбу и губах.
Губы особенно любили ощущать солнечные поцелуи, когда были закрыты глаза.
Я улыбалась и продолжала целовать солнце. Жарко.
Приближался полдень, а с ним и душная истома середины июльского дня. Идти по жаре на море мне совсем не хотелось. В такие моменты нужен скользящий холод шелка и терраса под ярко-зеленым густым навесом из лоз молодого винограда. Белый, упоительно струящийся прохладный шелк. Белый маленький резной стол под виноградной крышей. Теплые терракотовые камни пола. Изящная кушетка с любимым видом. Непредсказуемая морская даль.
Листья танцуют на ветру, иногда на мгновение замирая на месте. Словно прислушиваясь к ритмическому рисунку порывов ветра. Как станцевать следующее па?
Танцующий виноград отвлекается от своей роли хранителя тени, и наглые горячие солнечные зайцы прыгают прямо в его изумрудное нутро, успевая пробежать по полу, по моим босым ногам, по коленям и голове. Опомнившись, виноградные листья ловят зайцев, стараются прихлопнуть их своими гладкими ладошками. Но парни очень шустры и упоительно отвязны. Каждый раз они успевают выскользнуть и, хохоча, умчаться дальше, слившись с горячей тишиной плотного солнечного марева.
Мне смешно. Я вступаю в эту игру и дразню зайцев мизинцем ноги.
На столе, на серебряном подносе – яблочный мармелад. Плотный брусочек, нарезанный с одного края серебряным ножом. Отдельные дольки лежат боком, друг на друге. От срезов мармелада доносится яркий желтый аромат. В нем темно-коричневыми вкраплениями слышится корица и ванильные стручки. И еще горошины розового перца. А потом прилетает пронзительный лимонад, с кислинкой и оттенком липового чая. Лимонно-желтый с чуть уловимой зеленцой. Он чуть касается меня тонкой иголочкой сладости и более объемной свежестью. А потом распускается огромным белым цветком, и я сама оказываюсь внутри силы этого цветка.
Four Forces
Сила четырёх стихий – её новое обличие. Если бы за это давали нобелевскую премию, она стала бы первой ведьмой, удостоенной за незримое и бездоказательное. Но непременно и единственно