– Он жив, Топ, а? – воскликнул Герберт, наклоняясь к верной собаке. – Спасся?
Топ снова залаял, будто подтверждая.
– Пойдем! Пойдем скорее! – воскликнул Герберт. – Они нас ждут!
Снова пустились в путь.
Было уже около половины третьего ночи.
Начинался утренний прилив.
– Теперь новолуние, – сказал моряк, – прилив будет очень сильный, особенно при этаком ветре.
Громадные валы с ревом бились о подводные камни и перекатывались через островок. Плоская часть мыса совершенно скрылась под водой.
Как только моряк и его спутники вышли из-за скал, ветер снова погнал их с ужасной силой. Они не шли, а почти бежали, следуя за Топом, который бодро устремился вперед.
Они поднимались к северу; с правой стороны с оглушительным шумом разбивались волны, а с левой лежала незнакомая земля, окутанная непроницаемым мраком.
К четырем часам утра они прошли, по их расчету, около пяти миль.
Тучи несколько рассеялись, дождь перестал, но порывы ветра стали холоднее.
Пенкроф, Герберт и Спилетт, плохо защищаемые от холода промокшим легким платьем, дрожали, как в лихорадке, но ни у кого из них не вырвалось ни единой жалобы.
Они решили во что бы то ни стало следовать за Топом и достигнуть места, куда вело их умное животное.
Около пяти начало светать. На востоке в вышине, где тучи сгрудились не так плотно, обозначилась светлая полоса. Пенистые гребни волн окрасились желтоватым цветом. Края облаков стали жемчужно-серыми, а вскоре ниже, под темной плотной полосой тумана, высветился морской горизонт. По воде пробежали тусклые блики, и гребни волн опять стали белыми. Слева начали проступать очертания береговой линии.
В шесть часов рассвело.
Тучи с необычайной быстротой неслись по небу.
Моряк и его спутники в это время находились уже милях в шести от своего убежища.
Они пробирались теперь по очень плоскому берегу, защищенному от моря рядом скал, которые прилив покрыл до самых вершин. Земля, видневшаяся слева, усеянная песчаными холмами, поросшими волчецом, представляла дикую пустошь. Там и сям возвышались редкие деревья. Далеко позади, на юго-западе, виднелась опушка леса.
– Топ чего-то вдруг начал волноваться! – сказал Герберт.
Действительно, собака бросалась то вперед, то назад, подбегала то к Герберту, то к Спилетту, то к моряку, словно приглашая их ускорить шаг.
– Топ поворачивает! – снова вскричал Герберт.
В самом деле, Топ повернул от берега и пустился бежать между песчаных холмов.
– За ним! За ним! – воскликнул Герберт, спеша за псом.
Местность казалась совершенно необитаемой.
Песчаные холмы, окруженные бесчисленным множеством прихотливо разбросанных холмиков, представляли собой нечто вроде песчаного лабиринта, по которому можно было пробираться только с чутьем Топа.
Пройдя еще минут пять, Спилетт и его товарищи очутились против углубления, вырытого в песчаном холме.
Топ