Мама с отчимом должны были улететь на следующей недели. Они и так слишком долго задержались у бабушки. Точнее, мы никогда не жили так долго с мамой с того самого момента, как она устроилась на работу вахтовым методом. Обычно, она оставалась на месяц, но уже через пару недель ей становилось скучно и она начинала собирать вещи. Еще через пару дней она придумывала предлог и понемногу перетаскивала вещи ближе к выходу, чтобы однажды просто исчезнуть раньше срока. Мы все чувствовали, когда наступает этот момент, но ничего не говорили маме.
Но в это лето они жили с нами непозволительно долго – как выразилась на днях бабушка. Она, как и мы с братом, порядком устала от занудства Игоря Николаевича, его постоянный поучений и скрытой агрессии.
Я же старалась его избегать. Мне это легко удавалось так как мама постоянно ходила за ним по пятам. Они вместе пололи картофель, прореживали морковь, собирали смородину и даже загоняли гусей. Мне это казалось странным, но признаться честно – я была благодарна. После того странного случая на кухне, мне не очень хотелось встречаться с отчимом наедине. Да и, судя по его поведению, ему тоже. Он не много поубавил прыть, после того как мама вернулась домой и застала меня плачущей.
Мы с Илоной часто прятались на огромный древний дуб, росший в самом дальнем углу нашего участка. Вот уже много лет часто там проводили время. Даже с самой нижней ветки дуба открывался невообразимо красивый вид на небольшое озеро, расположенное за нашим участком. Но не это я ценила. За озером шла трасса. Она вилась как серая лента от начала горизонта до его конца. Эта был приток федеральной трассы, отчего по дороге, приблизительно раз в пару минут, проезжали фуры. Они были похожи на маленькие разноцветные коробочки. Я обожала следить за ними, мечтая о том, как сама покину эти края, подобно одной из них.
Отработав первый день наказания у Зои Владимировны, я не спеша шла домой. Мой путь пролегал вдоль того самого озера, о котором шла речь выше. Во все еще жарком сентябре озеро выглядело весьма печально. Большая часть воды заросла камышом, а то, что осталось, находилось так глубоко к центру, что почти нельзя было разглядеть чистой воды. На грязном черном то ли песке то ли грязи, вытоптанной стадами гусей, пасущихся неподалеку, покоились тысячи пустых ракушек. Слизни давно покинули свои домики, бросив их в этом мрачном месте. Я осторожно приподнимала ракушки чтобы найти ту, особенную, еще не покинутую жильцом. Особо красивые раковины я складывала в карман, даже не понимая толком зачем они мне нужны. Возможно, я отнесу их в наше с Илоной убежище, а возможно положу на стеклянную полку в сенях.
За этим занятием я потеряла счет времени. Мы часто с Илоной таскались по заброшенным огородам, или ели промерзшие ранетки возле здания местной администрации, отчего