На выгнутую спину каменного мостика Лебяжьей канавки стремительно взлетел серебристый «мустанг» с чёрными, бумажными, транзитными номерами на лобовом стекле. Следом выпрыгнул чёрная, лоснящаяся туша джипа. С диким рёвом обе машины пронеслись по набережной. Вновь остался слышен лишь сонный плеск волн в Неве и неторопливый шёпот листвы деревьев.
Реставратор – один
Ранним-ранним утром, когда в переулках и улицах близ Сенной площади ещё и дворников с голодными бомжами не встретишь, у водосточной трубы на углу Гражданской и Гривцова на коленках ползал не вполне трезвый Марат, на мраморной доске замазывал пальцем белой краской фломастерные ругательства приезжих. Фотограф в одиночестве реставрировал любимый город. Мрамор приобретал первозданный вид. Проступила надпись «Вышина воды 7 ноября 1824 года», оттёртая от грязи и пыли.
Марат привстал, примерился. Выходило, что Нева заливала кварталы Санкт-Петербурга по грудь, это при том, что сегодня вода стояла ниже мостовых метра на два. Сколько живёшь в этом чудесном городе, столько приятно удивляешься и восхищаешься Северной Венецией.
Он приехал в Ленинград на учёбу. Временно. Остался после женитьбы надолго.
В беспечной юности Марат не обращал внимания на столь поэтическое сравнение Питера с Венецией. При всём трагизме наводнения 1824 года люди плавали по улицам на лодках мимо окон домов, выплывали на площади… Красиво и ужасно, как представишь себе это великолепное безумство природы.
Реставратор отвлёкся на испачканную белой краской тыльную сторону ладони, долго рассматривал её, как чужую. Выдавил на ладонь темперу из тюбика. Размазал по руке до локтя. Задумчиво присматривался, причудливо выгибая кисть, любовался пластикой пятипалого биомеханизма, восхищался совершенством, которое выявило белое, будто бы скульптурное, перевоплощение. Невольно увидел циферблат наручных часов, где стрелки подбирались к пяти, ругнулся, ринулся к стоянке такси, не забыв, однако, прихватить кофр с аппаратурой.
В подземный переход метро «Сенная площадь» задумчивый Марат спускался медленно, вдохновлённый некой новой творческой идеей, продолжая вертеть перед лицом выбеленной рукой.
Соглядатаи
Телевизионщики из Москвы, режиссёр Артур и оператор по кличке Серый терпеливо ожидали условленной встречи под аркой дома близ Невского проспекта. Дружелюбно переругивались между собой, зевали от недосыпа, раздирая рты, хрустели челюстями, передёргивали плечами в утренней прохладе.
Без извинений за опоздание, Марат по деловому кивнул коллегам, когда свернул под арку, словно бы отлучался на минутку, а не заставил друзей ждать недоспатый час. Телевизионщики подхватили штатив и видеокамеру в синем брезентовом кофре, зашагали следом за провожатым.
Втроём они пристроились у чердачного окна с видом на проспект. Под сводами крыши старинного дома было пыльно, но тепло, лишь во все