– Ну, мэр считает… Ты юрист. Ты понимаешь, что заверенный надлежащим образом документ есть свидетельство и из дела его не выкинешь. К тому же Курагина – умная женщина. Она может призвать на помощь общественность. Годы, возраст… Терять ей нечего, окромя этого дома. Да и культурную ценность для города дом действительно имеет. Там библиотека у нее серьезная, много раритетных, редких изданий, дневники деда и отца, картины. Обстановку дома семья сохраняла столетиями. Понимаешь?
«Нагнетает…» – думал Гриша.
– Характер у женщины – кремень, – продолжал начальник. – Не знаю, может, и возьмет ее твое обаяние. Так ведь еще и предлагают-то ей вариант не очень заманчивый. На «Красную землю» – это же другой конец города. Пусть и в новой многоэтажке. Район еще не благоустроенный. Она здесь в центре всю жизнь прожила, работала в университете, привыкла ходить в театры и на выставки. А там что… в лучшем случае в магазин и посидеть на лавочке…Ох, не знаю, не знаю, Григорий Александрович…
– Мэр сказал, что все ее соседи уже туда съехали…
– Соседи… Тут дело не в соседях, – настойчиво сгущал краски Анатолий Валентинович и, кажется, уже наслаждался хмурым видом своего заместителя. – За столько лет ей уже и привидения стали родными в этом доме, а ты говоришь: «Соседи…» Ну, не стоит отчаиваться, – он встал и подошел к окну, – зато, если справишься, сам понимаешь, мэр тебя вознесет… Он слишком заинтересован в этом деле…
– Анатолий Валентинович… – принялся было возражать Григорий.
– Ладно уж! Знаю я… – оборвал его начальник. – Иди работай! В свободе передвижения тебя не ограничиваю, впрочем, как и в других ресурсах. Можешь хоть ночевать на Петербургской, хоть каждый день цветами ее заваливать и подарками, лишь бы толк был, – он махнул рукой на подчиненного, освобождая его от своего общества. Но, спохватившись, добавил грозно: – О происходящем докладывай мне каждый день! Пока еще я имею право требовать отчета от собственного зама.
Григорий вспыхнул, но ничего не ответил. Ни возражать, ни оправдываться смысла не было.
Гриша и не подозревал, что Анатолий Валентинович тоже имел разговор с мэром, но чуточку раньше и не такого приятного содержания. В отличие от Григория, Анатолию Валентиновичу градоначальник пригрозил снятием с должности и назвал дело дома Курагиных его «лебединой песней». Анатолий Валентинович все утро курил и размышлял об этом разговоре. Интуиция и опыт общения с мэром подсказывали ему, что на самом деле песня его давно спета. А дело дома Курагиных – это уже лишь причина, тонко подобранная под его заслуженный уход с должности начальника правового управления администрации.
Однако он надеялся еще, что ошибается и, может быть, у него есть шанс остаться в любимом кресле. Он не планировал ничего конкретного. Но уже представлял, как будет ежедневно докладывать руководству о неудачах Григория. Глядишь, и докажет, мол: «Поторопились Вы с выбором замены на мое место, господин мэр!»
Покинув кабинет руководителя,