Вперилась безумным взглядом в глаза Павла и прошипела:
– Тебе придётся меня изнасиловать! Потому что я ни-ког-да не соглашусь добровольно спать с тобой!
– Поспешное заявление! – мрачно улыбнулся он.
А затем обрушился на губы Николь с таким голодом и желанием, что она оторопела. Его рот жадно впился в её, распаляя и совращая. Поцелуй был грязный, влажный, грубый…
Наглый язык проник внутрь в бешеном и разнузданном темпе.
Внезапно ощутила жар, который окатил всё тело волной, сосредотачиваясь внизу живота.
Испугано сжала колени, но Яхонтов, будто почувствовав слабину, с силой раздвинул ноги Николь в разные стороны, располагаясь между ними.
Его губы проложили дорожку до шеи, оставляя горячий след от языка.
Он довольно зарычал, когда прикусывал кожу на её горле, а девушка неосознанно зажмурилась от удовольствия.
Эта дикость возбуждала, заставляла дрожать от желания.
Какой же он зверь! Неуправляемый. Бешеный.
Мужчина вновь вернулся к губам Николь, при этом его пах вжался в её промежность, давая почувствовать сквозь слои одежды возбужденный член.
Жар внизу живота усилился, заставляя жалобно стонать.
Хватаясь за остатки разума, вцепилась зубами в его нижнюю губу, чувствуя во рту привкус крови.
– Стерва! – зарычал, прерывая поцелуй и опаляя её лицо обжигающим дыханием. – Всё равно моей будешь! Подо мной!
Огромная ручища легла на шею. Не сдавливая, но удерживая на месте.
Предательская пульсация между ног продолжала нарастать, вызывая дрожь по всему телу.
Их взгляды встретились, и девушка вздрогнула от той похоти, которую уловила в глазах Яхонтова.
Одержимость. Безумная.
По его лицу было видно, что он тоже прочитал её реакцию. Почувствовал её возбуждение, словно хищник добычу.
– Моя девочка, – услышала ласкающий хриплый шёпот. – Ты, оказывается, сама этого хочешь. – В его голосе звучало ликование.
Зажмурилась, отказываясь соглашаться с очевидным. Из груди вырвался беспомощный всхлип.
Откуда взялось это порочное влечение? Какой-то стокгольмский синдром, не иначе!
Распахнув веки, враждебно вклинилась в него глазами.
– Ты мне противен, – лгала, дрожащим от гнева голосом.
– Врёшь, – он задумчиво провёл пальцем по её распухшим губам. – Себе врёшь в первую очередь.
Словно очнувшись, Павел резко убрал руку и, пробурчав что-то на русском, скатился с девушки, оставляя после себя холод и пустоту.
Затаив дыхание, наблюдала, как он шагает к выходу и скрывается за дверью.
Лишь оставшись одна, Николь рвано выдохнула, обречённо уставившись в потолок.
Боже… Что это сейчас было?
Глава 12
Покидая спальню, чувствовал, что близок к срыву.
Ещё пара мгновений рядом с этой несносной девчонкой, и вся его выдержка полетит к чертям собачьим! Какое-то долбанное помешательство!
Скрипя