– Тигры? – еле слышно выдавил Фредерик.
– Может, и тигры, – согласился Густав. – Ведь всего остального у нас навалом. Между прочим, как раз перед тем, как ты объявился, я спас крестьянку с детишками от страшного тролля.
– Вы серьезно? – спросил Фредерик, кусая ногти.
– Еще бы не серьезно! – сказал Густав. – Девица при оружии?
Фредерик помотал головой.
Густав изо всех сил сдерживал восторг.
– Я за ворота без топора ни ногой, – сообщил он, показав на громадный топор за спиной.
Фредерик покосился на острие, с которого еще капало что-то красное, и едва не упал с кобылы.
– Без оружия в наших лесах мигом пропадешь, – продолжал Густав. – А одета как?
– Мне кажется, в синем платье…
– В платье?! – Густав хмыкнул. – Посмотри на меня. Вот как ходят в Штурмхагене. – Принц был при сверкающих оплечьях. Руки и ноги защищали щитки, отороченные густым мехом. Торс облекала куртка на меху. Под ней тоже имелась кольчуга. А тяжелые кованые сапоги, похоже, могли одним пинком прошибить каменную стену.
– Я бы в таком, по-моему, и ходить не смог, – проговорил Фредерик.
– Если девица пробыла здесь одна уже неделю, надо пошевеливаться. А вдруг она погибнет, пока мы тут языками чешем?
– Какой ужас, – сказал Фредерик. – Э-э, а вы, гм, может быть, вы…
– Ну что ж, я спасу эту девушку, – объявил Густав. – За мной! В путь!
С этими словами Густав галопом поскакал по дороге прямо в густой темный лес.
– Не так быстро, прошу вас! – взмолился Фредерик, догоняя его размашистыми зигзагами. – Седло очень трет!
3
Прекрасный Принц уверяет, будто не боится старушек
За свою жизнь Фредерик повидал достаточно принцев. Однако никто из них не был похож на принца Штурмхагенского. Густав был очень невоспитанный. Ни терпения, ни манер, к тому же весьма посредственные навыки общения. Фредерик не сомневался, что и фламенко он тоже танцует неуклюже. И ничуть не удивлялся, что Густав не сумел сохранить отношения с Рапунцель. Однако ему ли судить – ведь от него тоже сбежала невеста…
Принцы прочесывали окрестности в поисках Эллы, и Густав стал мало-помалу досаждать Фредерику. Во-первых, этот великан настаивал, чтобы они располагались на ночлег только под открытым небом. Стоило Фредерику предложить поискать постоялый двор, как Густав отвечал: «Пфуй!» А иногда – «Ха!». А случалось, даже «Пфффт!».
Каждый вечер Густав с довольным видом растягивался прямо на траве, а потом издевался над Фредериком за то, что тот устраивает себе постель из трех носовых платков и сворачивается на них клубочком.
– Густав, это гигиена, – защищался Фредерик. – Ради гигиены я готов