– Усаживайтесь поудобнее, Маша, и не волнуйтесь. Вы пришли не в министерство. И даже не в соцзащиту. Вы пришли на рядовое производство. На фабрику, так сказать, где делаются телевизионные передачи. Кроме того, в этот кабинет, я думаю, до конца дня никто больше и не придет…
Маша села в кресло поглубже, что получилось у нее с трудом ввиду дородной комплекции, и сказала:
– Но ведь я все равно в гости пришла.
– В гости, – согласился я. – Но не к министру и даже не к его заместителю, а к рядовому репортеру.
– Я бы не сказала, что вы рядовой, – заметила Маша, потупившись.
– Ну, пусть я буду лей… нет, скорее старший лейтенант, – улыбнулся я. – Чин все равно небольшой.
– Умеете вы… это… – Она замолчала, не договорив.
– Успокоить? – догадался я.
– Ага, – кивнула Маша.
– А вы уже успокоились?
– Да, – слегка улыбнулась она.
– Тогда рассказывайте, – предложил я.
Маша какое-то время собиралась с мыслями. Я терпеливо ждал. Мне даже стало интересно, что такого у нее было ко мне, раз она так долго собирается и не решается начать говорить. Наконец Мария Афанасьевна выдохнула и проговорила:
– Пашку снова хотят посадить…
– Какого Пашку? – удивленно посмотрел я на Федосову.
– Брата моего. Он, конечно, непутевый, но не убийца…
– Ему что, предъявлено обвинение в убийстве?
– Пока с него взяли только подписку о невыезде, – ответила Маша. – Но и он, и я чувствуем, что за ним скоро придут. Ведь настоящего убийцу полицейские найти не могут. Не найдут, так и отыграются на нем, ироды проклятые…
– Простите, но чтобы, как вы говорите, «отыграться» на вашем брате и предъявить ему обвинение в убийстве, нужны веские улики, доказательства, – заметил я, как мне показалось, вполне резонно. – А их, как я понимаю, у следствия нет, иначе его бы уже давно арестовали и посадили в КПЗ, а с него, как вы говорите, лишь взяли подписку о невыезде.
– Улики будут, – рассерженно посмотрев куда-то вдаль, заверила меня Маша. – Это только дело времени. Вы же знаете, как у них там все делается.
– Я бы не стал так огульно утверждать. Если ваш брат никого не убивал, то откуда у следствия появятся улики, изобличающие его в убийстве?
– Эх, Аристарх Африканыч, – снисходительно посмотрела на меня Мария Афанасьевна, как смотрят взрослые люди на несмышленого младенца. – Хороший вы человек, вот только очень наивный. Но ведь не все такие. Далеко не все. Ну, подбросят Пашке что-нибудь с места убийства, и привет. И загремит он под фанфары в четвертый раз.
– У него что, три судимости уже было?
– Да, три. Непутевый он у меня, я же вам уже говорила.
– Непуте-е-евый, – протянул я. – Ничего себе непутевый – три ходки за спиной.
– Ну, так сложилось, – опустила голову Маша.
– А какая