Божественная карусель. Олег Михайлович Шепель

мол, операция не удалась… Бывает. Но при этом исчезал и лечащий врач. Власть Президента Шевронскому и нужна прежде всего для возможности придать работе своего Института статус государственной тайны, а не довольствоваться уровнем секрета фирмы, как сейчас. И тогда все силовые структуры страны ему можно будет сосредоточить на охране этой самой тайной тайны. Или почти все. Уже сейчас Олег Константинович старается публиковать работы своего Института таким образом, чтобы сбить с толку всех тех, кто независимо от него пытается добиться аналогичного результата. А получив в распоряжение государственную власть, можно будет организовать такую мощную дезинформацию… Институт и клиника располагаются, а их персонал живет, в небольшом закрытом городке. Всякий поступающий на работу в клинику и Институт подписывает обязательство не покидать городка до конца своей жизни. Разумеется, такое ограничение свободы сопровождается вполне достойной материальной компенсацией, например, особняк с бассейном полагается даже для рядовой санитарки.

      – Вы можете привести какие-то конкретные факты, имена? Кто исчезал? При каких обстоятельствах? Имена этих санитарок?

      – …Н-н-нет, вы знаете, это сведения из… просто общих разговоров после выписки с такими же, как я, омолодившимися.

      – Может быть, вы назовете имена тех, с кем вели эти общие разговоры?

      – Ваши вопросы уже начинают походить на допрос. Конечно, я этих имен назвать не могу.

      Ведущая продолжала задавать уже какие-то второстепенные вопросы о личной жизни интервьюируемого, когда Шевронский перезвонил Зуброву:

      – Алексей! Ничего страшного. Это тот, что пытался торговаться со мной о цене операции, а я не уступил. Теперь мстит по-мелкому. Ничего конкретного он не знает. Завтра дашь официальное опровержение по этому же каналу в это же время, мол, грязная клевета, черная неблагодарность и все такое.

      – Может, ты сам?

      – Нет. Сам не полезу. Я должен смотреться выше всех этих дрязг. О’кей?

      – О’кей, – послышался тяжелый вздох.

      – Ну, пока!

      3

      Шевронский сидел в президентском кресле и смаковал воспоминания о вчерашней инаугурации, когда в дверях показался лысеющий человек лет 45, с трудом скрывающий волнение. Увидев его, Олег Константинович вспомнил, что сегодня он хотел непременно пообщаться с Зубровым. Тут же набрал его номер и сообщил:

      – Алексей Андреевич, как только мой кабинет освободится от посетителя, зайди на минутку.

      Вошедший покорно ожидал у двери. Это был Матвей Иванович Стрелков, мужчина невысокого роста, подтянутый, с глубоко посаженными глазами неопределенного цвета. Согласно анкетным данным был женат, имел двоих детей. Он никогда не задумывался о том, как обустроить Россию, не стремился иметь свое мнение или где-то быть первым. Скорее наоборот, проявлял склонность держаться в тени, но четко видел зависимость своего благополучия от преуспевания шефа. В то время как, по окончании юридического факультета университета, все