Королева и разбойница. Literary Yandere

мере, если леди де Бонбенор была замечательно хороша собой, то и молодой король отличался удивительной красотой. Крисса, смотревшая на то, как ловко гарцует на коне этот статный мужчина, поражалась, насколько мало врали его портреты. Она полагала, что знать готова озолотить художника, если тот согласится хоть немного затушевать их уродства на картине. Но короля Бергата, очевидно, сами творцы уговаривали позировать в жажде заполучить столь совершенную модель.

      Прямые плечи и лихо огибающая глаз каштановая кудряшка ни одну женщину в толпе не оставила равнодушной. Крисса не могла не признать, что и ее тоже. Она не представляла, чтобы могла всерьез увлечься королем – и на то у нее имелась сотня очевидных причин. Но беспристрастно судя, она признавала, что он хорош собой, как добрый светлый сильф и коварный демон-соблазнитель разом.

      За паланкином королевы-матери следовала дворцовая гвардия. Рыжеволосая девушка в мундире кивнула – очевидно, посылая свой жест барону и леди Леа. Эйгра, догадалась Крисса. Еще одна де Бонбенор. Вовсе не такая изящная, как ее госпожа Леа, но, под стать отцу, крепкая и сильная уже по одному своему виду.

      Оркестр сменил мелодию, король спешился, паланкин с Норбертой поставили на землю. Ритуал помолвки – выбора одобренной Высшими силами невесты – начался.

      Из дверей храма выступил жрец с амулетом выбора на шелковой подушечке. Крисса знала об этом артефакте только то, что ей рассказал сам служитель Демиурга, да до этого – леди Леа. Магический сапфир должен был потянуться к той, кому самой судьбой предназначено стать женой короля Бергата. И правительницей всего Кавернваля. Крисса не могла оторвать взгляда от сияющего голубым светом кристалла, оправленного в чистое золото. Жрец величественно шагал к королю, и когда их разделяла едва ли пара шагов, кристалл на подушечке дернулся, точно живой. Словно змея, поводящая головой, амулет приподнялся и «оглянулся» окрест.