Выйти из Игры. Михаил Уханов

Для того, чтобы вставить камень таким образом, отверстие под него надо было делать в самом клинке, а не только в гарде-черепе. Так и поступили, видимо, чтобы сломать сие творение наверняка. К тому же неведомый кузнец снабдил череп двумя парами рогов, и если первая пара, более длинная, своим изгибом всё же напоминала нормальную гарду, то вторая пара рогов, пусть и более коротких, загибалась в сторону рукояти. Что они могли сделать, кроме как травмировать руку владельца, я так и не понял. И наконец длинная, но довольно тонкая рукоять заканчивалась крупным металлическим навершием с острым шипом на конце. Я отчётливо представил себе, как при первой же попытке взмахнуть таким мечом изящно вспарываю себе этим шипом живот и мне малость поплохело.

      Короче, меч выглядел ужасно. Даже острейшая заточка, по которой то и дело проскальзывали всполохи света, не могла поправить общего впечатления.

      – Я понимаю вас, молодой господин, – сказал Зак с грустью. – Нынешние мастера считают ниже своего достоинства делать клинки, предназначенные только для боя. Сейчас, что не меч, то обязательно вычурной работы с безумным количеством украшений. Мы разучились создавать мечи, чья красота заключена именно в простоте. А ведь брильянту не нужна оправа, он прекрасен сам по себе. Хорошо хоть, что нынешними мечами ещё можно сражаться. Да и магия помогает. Например, от удара этим клинком не защитят никакие обычные доспехи, даже самые тяжёлые. Спасёт только зачарованная броня с наведенными на неё заклятиями. А таких броней в нашем мире не так уж и много. Но признаться, я жалею о старых добрых временах. Раньше нравы были проще и мечи были такими же. Взгляните вот на это сокровище!

      На прилавок с лёгким стуком лёг ещё один клинок, зашелестела кожа тонкой выделки, в которую он был завернут. Когда торговец развернул оружие, я не смог сдержать восхищенного вздоха. Да, меч был прекрасен. Длинный прямой клинок шириной в три пальца утончался к острию, превращаясь в гранённую иглу, способную пронзить любой доспех. По клинку переливалась гравировка, изображавшая то ли вьющиеся растения, то ли надпись каким-то причудливым шрифтом. Казалось, что стоит присмотреться и узор начнет распадаться на отдельные буквы-руны, но достаточно было моргнуть и надпись пропадала, превращаясь то в виноградную лозу, то в пряди вьюнка. Лёгкий ветерок обиженно посвистывал, рассеченный надвое бритвенно-острой заточкой лезвия. Вместо привычной гарды рукоять закрывала пластинка в форме липового листа, слегка выгибавшегося к клинку. Очень похоже на цубы японских катан моего мира, но этот лист был заметно больших размеров, чем те цубы, что мне доводилось видеть. Сама рукоять длиной в три ладони была обтянута чуть шершавой на ощупь кожей, поверх которой вилась кольцами оплётка из серебряной проволоки. Рукоять увенчивало навершие в виде распускающегося бутона.

      – Эльфийская работа, – грустно сказал хозяин.– После того, как эльфы ушли, закрывшись от нас в своих полых холмах, таких мечей больше не делают. Как ни старались наши кузнецы и маги,