Наконец, парень собрался и решил проехать по тому же пути что и днём ранее, в надежде отыскать хоть какие-то следы пропавшего друга.
Уже подъезжая к дому Амирана, он встретил его выходящим со двора с лопатой.
– Дик пропал, – тут же сходу выпалил Витя.
Амиран промолчал и только потупил взгляд. Он слегка отвернул голову, пытаясь подобрать слова.
– Ты что-то знаешь? – спросил Витя, вглядываясь в лицо Амирана.
– Ребята с окраины нашли его. Думаю тебе лучше не видеть этого. Я сам его похороню.
– Что значит сам, это моя собака! – разъяренно крикнул Витя. – Где он? Поехали! Он указал на заднее сиденье, а сам стал пыхтеть, сдерживая свое негодование. Амиран сел и одной рукой схватился за ручку сиденья, в другой продолжал держать штыковую лопату.
Он указывал путь, а Витя гнал, в надежде, что есть ещё шанс спасти друга. Добравшись до окраины, они увидели несколько детей толпящихся на краю арыка.
Все они с любопытством разглядывали облепленные мухами останки. Витя соскочил с мотоцикла, бросил его на бок и пошёл в их сторону,
Амиран последовал за ним.
– На что уставились, быстро разбежались! – крикнул Витя детям. Те недовольно посмотрели на Амирана.
– Идите, – сказал он тихо и все разошлись. Ребята остались вдвоём. Теперь Витя мог сам всё пристально рассмотреть.
Поначалу он оторопел, а потом стал медленно подходить. Кровавая голова Дика была единственной целой частью оставшейся от него, передние ноги были наполовину обглоданы, а задней части не было вовсе, только кости позвоночника белели на багровой земле.
Желтые и зеленые мухи роились над телом.
Витя ещё ребенком принес бело-рыжего щенка домой. Он обменял его на деньги, которые копил на мопед. Продавшие его парни сказали, что это чистокровный алабай, но уже через пару месяцев стало ясно, что Дик обычный дворняга.
Он вырос средних размеров собакой, с длинной шерстью и безобидной мордашкой.
Будучи смышлёным, он обычно умело гонял мелких собак, а от крупных псов ловко удирал. Поэтому заслужил право не сидеть на цепи, как многие другие. Но свобода, как известно, очень дорогая привилегия, порою забирающая все.
– Что за чёрт!? – растерянно спросил Витя.
В его дрожащем голосе, было отчаянное непонимание и неприятие случившегося факта.
Он ощутил себя маленьким мальчиком, готовым расплакаться и тут же убежать восвояси.
Его нижняя губа поджала верхнюю, вздрагивая время от времени, а дыхание участилось.
Он едва сдерживал эмоции перед Амираном, который едва ли мог бы упрекнуть его за слабость в тот момент.
– Я же говорил, что тебе лучше не видеть это, – сказал Амиран с сожалением.
Проглотив огромный ком, стоявший в горле, Витя достал сигарету, и, сев на землю, закурил.
Внутри него свинцом сидела тяжесть горечи. Иногда он отводил взгляд от останков, и мысли уносили его в безбрежный поток сиюминутных размышлений, бессвязных и легких.
А потом