– Кто Вам сказал об этом?
– Мой супруг. – невозмутимо ответила Софья Алексеевна и навалилась спиной на спинку светло-серого дивана.
– Вот как? Сам? – без удивления спросил сыщик Гитаров.
– Понимаете, Владимир Васильевич, – начала Софья Алексеевна. – нас с Иваном Станиславовичем связывает только нежная дружба, не любовь. Видите ли, я открою Вам тайну, милый господин помощник полицмейстера, – она немного наклонилась вперёд, сидя на своём кресле, как заправская заговорщица. – но любовь, какая бы она не была, любовь проходит. Лишь дружба может быть долгой. – подытожила она.
– Понял. – сказал Владимир Васильевич.
– Расскажите, пожалуйста, что делали Вы, с одиннадцати до двенадцати часов вечера тридцать первого декабря прошлого года?
– Я уже рассказывала господину Гудомову. – Гудомов коротко опросил Софью Алексеевну после ужасного преступления в доме городского головы.
– Это дело веду я. – заметил Гитаров. – Прошу Вас повторить. – был настойчив Гитаров
– Я была с моим супругом и с моими сыновьями, Константином и Иваном. Господин градоначальник пригласил все благородные семейства Карлова на новогодний бал. Видите ли, у господина градоначальника две дочери. Прекрасные юные девушки. Мои сыновья, не буду скрывать, красивы, им по девятнадцать и семьнадцать лет. Они были кавалерами двум девицам Ертышовым. Возможно, когда-нибудь мы породнимся с господином градоначальником.
Гитаров хмыкнул.
– Я хочу поговорить с Вашими сыновьями. – сообщил Владимир Васильевич.
– Константин сейчас у Ертышовых. Иван – болен.
– Вот как? – Гитаров записал – Мне нужно видеть Вашего сына.
– Константина Вы застанете у Ертышовых. – твёрдо сказала графиня.
– Вашего другого сына. – не сдавался Гитаров. – Княгиня Вяземская сказала, что именно он подходил к Ираиде Никитичне незадолго до того, как она умерла.
Графиня резко встала с дивана и с вызовом посмотрела на помощника полицейского.
– Мой сын болен. Как мать, – вдруг она понизила голос и сказала более ласково. – попрошу Вас зайти завтра.
Гитаров посмотрел на графиню, кивнул и сделал запись в блокноте.
В это время в дверях появилась бледная фигура юноши лет семнадцати. Софья Алексеевна испугалась и было бросилась к юноше, но он сам вошёл в залу и сел в кресло.
– Ванюша, что же ты встал? – испугано начала Софья Алексеевна.
– Всё хорошо, мама. – спокойно сказал Иван и обратился к сыщику. – Мне сообщили, что полиция в нашем доме и опрашивает Вас, мама. – «Мама» он говорил на французский манер. – Поэтому я здесь. Господин полицейский, я готов к допросу.
Гитаров посмотрел на Софью Алексеевну, затем обратился к молодому человеку.
– Иван Иванович, мне сказали, что Вы больны. – сообщил Владимир Васильевич.
– Я болен семнадцать лет моей жизни. – грустно сказал юноша. – Ничего страшного, можете задавать