– А у вас большие крылья, Гарри? – вырвалось у меня.
– Полагаете, размер имеет значение? – со странной улыбкой спросил он.
– Думаю, да, – неуверенно ответила я. – Для скорости, маневренности полета…
– И вы, значит, хотели бы взглянуть на моего дракона, – понял Гарри, и я часто-часто закивала.
Виктор обзавидуется! И Мила! И все! А может, он прокатит меня над Лоханками? Только представив ветер, свистящий в ушах, я покрылась мурашками от восторга. А Гарри, глядя на меня, принялся неспешно расстегивать рубашку.
– Что вы делаете? – напряглась я.
– Раздеваюсь, – невозмутимо ответил он. – Это чистый шелк. Вы ведь не хотите, чтобы моя рубашка порвалась при обороте?
Я кивнула, а потом пожала плечами. Не хочу, наверное. Хотя какая мне разница?
Сняв рубашку, Гарри повесил ее на сучок березки, а я быстро отвела взгляд. Еще не хватало, чтобы герен подумал, что я на него пялюсь. Он снова подошел к краю утеса, а я посмотрела ему в спину. Красивая спина. Широкие плечи, узкая талия, никакого жира, кожа гладкая такая, чистая, ни родинки…
– Правда, это вам дорого обойдется, – заявил Гарри.
– Что? – не поняла я.
– Вы хотите увидеть дракона, – пояснил он, повернувшись ко мне, – но, согласитесь, это уникальное зрелище. Когда еще следующего пришлют? К тому же оборот потребует от меня усилий. Так что, скажем, пять золотых.
– Я дам вам в рог подуть, – тут же предложила я. – То на то выйдет.
Гарри усмехнулся и взялся за завязку штанов.
– Я передумал. Рог – явно фальшивка.
– Ну, знаете, я пока тоже не уверена, что ваш дракон потянет на пятерку, – возмутилась я.
– Обижаете, – сказал Гарри, снимая штаны.
Я быстро закрыла глаза рукой, но потом, растопырив пальцы, выглянула. Гарри стоял ко мне спиной, в голубых трусах в цвет глаз, и смотрел куда-то вдаль.
– А что насчет поцелуя? – вдруг предложил он, не оборачиваясь.
– Мои поцелуи не продаются, – с достоинством произнесла я, хотя в глубине души и зашевелился червячок сомнений: да, поцелуй – это очень интимно, но пять золотых!
– Я так и понял, – кивнул Гарри, а потом разбежался, оттолкнулся от края утеса и спрыгнул вниз.
Ахнув и вскочив с пенька, я подбежала к обрыву, отпрянула из-за взмывшей утки, всполошено улетающей прочь, а потом посмотрела вниз. По темной воде расплывались круги, но Гарри не было видно. Кристально прозрачная вода озера под солнечными лучами блестела серебром и искрилась так, что глазам больно. Вся, кроме омута, уходящего вглубь круглым черным провалом.
Прикусив губу, я отчаянно всматривалась вниз, а после скинула сапоги. Плавала я хорошо, с самого детства. У нас в Лоханках все дети плавают как лягушата и воды не боятся, но от омутов даже самые отчаянные