Феликс, схватив рюкзак, быстро пошел к перегону на Павелецкую. Обходя грязные лотки, он затылком чувствовал враждебные взгляды местных. Правда, никто пока не решался вступить с ним в схватку. Торгаши – они и есть торгаши, что с них взять? Только дань за крышевание. А вот если местная братва подтянется – быть беде. Он уже выскочил на край платформы и хотел спрыгнуть вниз, на рельсы, когда услышал знакомый тягучий голос:
– К нам в гости пожаловал сам Фольгер. А почему же он так рано уходит? Не повстречался со старыми знакомыми. Ай-яй-яй! Нехорошо.
Феликс повернулся в сторону говорившего. Это был Басмач, непричесанный, небритый брюнет с пробивающейся на висках сединой. Одет он был в засаленный темный пиджак и брюки грязно-желтого цвета. Рядом с ним стояли пятеро с автоматами наизготовку, а сзади толпился разномастный сброд.
– Надо же, – Фольгер изобразил радость, – Басмач, какими судьбами! Очень рад, что увидел тебя, что ты жив, здоров. Прикид бы только сменил, а то похож на бомжа. Ты извини, мне идти надо, как-нибудь после поговорим.
– Ох ты, – Басмач выдавил из себя ленивую усмешку, – умник какой. Нет, ты для меня слишком дорогой гость, чтоб так просто отпустить.
Феликс развел руками:
– И что ты хочешь мне сказать?
– Я хочу тебе сказать, что ты дорогой гость. Дорогой потому, что теперь ты мне должен, – Басмач повторил жест Фольгера и улыбнулся. Впрочем, вежливой улыбки у него не получилось.
– Да? – Феликс засмеялся. – Это почему же я тебе должен? Я ничего такого не совершал.
– Ты сильно помял моего человека и девочку спугнул. А девочке я дал чек на тысячу упов. И она его не отработала. Нехорошо.
– С каких это пор ты стал дарить такие суммы?
– Просто девочка была очень хороша, – тягуче произнес Басмач, – очень хороша. Ты понимаешь, о чем я. Жизнь коротка и непредсказуема. Нужно наслаждаться каждым моментом, любым мигом, а тут попалась такая хорошенькая стервозная милашка. А стервозные милашки, к тому же горячие, – моя слабость. Их на все метро по пальцам пересчитать можно. Я ведь могу иметь слабости?
Фольгера покоробили слова сутенера, но вида он не подал.
– В таком случае, майн думмкопф, если я тебе должен, пришли счет в канцелярию Рейха.
– Ох ты, – Басмач покачал головой, – ты еще не потерял чувство юмора? А ведь пора уже призадуматься о смерти. Она к тебе близка как никогда.
– Ты даже не представляешь, насколько, – согласился Феликс. – Мне от силы жить месяц, может, пару месяцев. Не веришь? Пойди, загляни в палатку. Она вся заблевана кровью. Так что вряд ли ты от меня что-нибудь добьешься. Мне все равно. И ты мое слово знаешь, Басмач. Я ничего никому не должен.
– Знаю, – еле заметно кивнул бандит, – и тысячи упов мне не жалко, девочка стоит того. Я дарю ей их. За добрые услуги. Я ведь могу быть щедрым? Да и упы – не реальные маслята. Но просто так отпустить