Тайна стоимости. Теория стоимости в истории политэкономии. Кирилл Земсков

не должен стремиться вложить в это толкование больше, чем это делает практическая жизнь. Жена рабочего, которая закупает необходимое для семьи количество хлеба, по-своему узнает, что она точно выполняет требования экономичности, если одинаково высоко оценивает все куски хлеба, и действия ее тогда не бессмысленны; и если в формуле, которой теоретик определяет ее действия, проявляется видимость бессмыслицы, то это вина теоретика, поскольку он не нашел ясного выражения для осмысленности действий. Поскольку все единицы запаса в хозяйстве оцениваются исключительно по предельной полезности, постольку полностью достигнута максимально возможная польза. Предельная полезность должна фиксироваться кумулятивно для всех элементов, чтобы не допустить такого положения, когда экономически установленная граница использования некоего ресурса не будет достигаться в той или иной точке, ибо совершенно недостаточно желания предотвратить неполное использование ресурса только для последнего элемента запаса, для «флангового элемента».

      Из предельного закона вытекает следствие, что каждый делимый запас экономически оценивается путем умножения предельной полезности на количество единиц запаса (частей, штук). Если запас состоит из десяти единиц и каждая оценивается по предельной полезности в размере n, то все вместе они оцениваются по предельной полезности в размере 10 n. Это не новый закон, а только другая формулировка предельного закона, важность которой обусловлена тем, что она дает ключ к пониманию повсеместно осуществляемого на практике экономического расчета. (Фридрих фон Визер, «Теория общественного хозяйства»).

      Итак, Визер утверждает, что ценность и полезность всего запаса блага определяется путем простого умножения ценности последней единицы на количество этого блага. Допустим. Но ведь если ценность и полезность последней (предельной) единицы блага близка к нулю, то мы получим, что и ценность всего запаса блага будет также близка к нулю! Умножение на ноль в результате дает ноль! И тогда получится, что ценность всего запаса воды в озере или всего урожая яблок также для нас равна нулю! А если в примере с Робинзоном мы будем определять ценность пяти мешков, просто умножив ценность пятого мешка на пять, то вполне может так получиться, что ценность всех пяти мешков окажется даже меньше, чем ценность одного только первого мешка, призванного удовлетворить наиболее важную потребность Робинзона!

      Но ведь совершенно очевидно, что это не так и это абсурд. Если наш Робинзон готов довольно легко расстаться с пятым мешком, который удовлетворяет его наименьшую потребность, то это вовсе не значит, что он почти с такой же легкостью готов расстаться со всеми пятью мешками. Если мы готовы расстаться с каждым отдельным ведром воды или каждым килограммом яблок даром, то это вовсе не означает, что весь запас воды в озере или весь урожай яблок для нас также ничего не стоит – если мы лишимся всей