Но потом выдавила из себя: «Ларс! Сосед! Не признала я со слепу. Боже мой! Да тебя и собака не признала?» – перекрестилась и уставилась на Ларса, пока тот курил, поднимался по ступеням, на ходу огрызаясь на оглушительный лай своего пса.
– Вот взбесился! Пошел в будку!
Его жена, Марта, спала глубоким сном.
«Когда ж она вернулась, что дверь не затворила? Разбуди-спроси! Поставит на меня свои бесстыжие глаза – с ума сошел? Я из дома не выходила. А булочки под полотенцем на столе, они теплые… Когда она успела спечь? Фартук в муке».
Он вдохнул аромат свежеиспеченного хлеба и корицы.
«Все привиделось! – Ларс переступил с ноги на ногу. – Все вчера привиделось! Падал, бежал по лесу сломя голову… Кто? Не я?»
Из головы не выходила чертова старуха со священником, а особенно крысы: «А крысы? Не могли же крысы по мне бегать? – наверное, в лесу вздремнул и привиделась чертовщина».
Под сапогами Ларса заскрипели половицы, они подражали певучим дверным петлям, но звук их был резче и живее. Все давно пора смазать салом. Ларс почувствовал сильный зуд в носу, сжал кулак, сдерживая приступы чихания – «Не разбудить бы Марту!» Он стал нашаривать в кармане платок, выпали кусок земли, амулет, клок шерсти…, еще оставалось твердое что-то…, вынул – уголек.
Чертыхаясь, он сбросил жилет, пнул его в угол, схватился за больной бок, где был ушиб после ночного падения в лесу, жадно опорожнил горшок кислого молока (вспомнив недобрым словом молочника), с наслаждением пуская по лицу два молочных ручейка. Тут он выдохнул свои обиды, облизал на засохших губах холодное густое месиво, и немного отдышался.
Разговоры о ночных похождениях Марты к священнику стали притчей во языцех и не давали покоя ревнивому мужу. Эти разговоры пришли на смену тем, прежним, когда народ глумился над внешностью и возрастом Ларса, превознося красоту Марты. Но Ларс любил Марту. Хотя Всевышний не наделил его умом и прытью, да и наружностью не наделил (живот вон при ходьбе, на локоть опережал самого Ларса), а ведь так хотелось маленького счастья, чтобы и Марта его полюбила. Ларс с Мартой были из поморцев. Община всячески поддерживала такие браки. Поморские обычаи должны были их сблизить. Но все произошло иначе. Ларс долго и настойчиво добивался руки и сердца красавицы Марты, каждый божий день захаживая к ее отцу, которого терпеть не мог, пока старик Рисмус к нему не привык как к шкафу в углу, или как к бочке в другом углу. Так, по воле родителей, и стали мужем и женой Ларс и Марта. Ларс стойко переносил всякие насмешки, подстрекательства и самозабвенно оберегал очаг свой от любых посягательств.