– Нет-нет, – сказал он, – тебе не о чем беспокоиться. Я доживу до девяноста лет. А твоя мама – до ста.
Он сделал глубокий вдох.
– Я люблю этот запах, – сказал он, – соленый воздух, влажность. Мне нравится такая погода, когда небо затянуто облаками.
Я вдруг подумала, что в ноябре на этот пляж не поехал бы никто из наших знакомых.
Папа повел меня ужинать в рыбный ресторан на окраине города. Когда-то они дружили с шеф-поваром, и папа надеялся, что тот все еще там работает. С их последней встречи прошло почти десять лет. Стемнело, фонарей на улице не было, но папа хорошо помнил дорогу, и десять минут спустя он показал мне ресторан на уже спящем перекрестке. Это было здание с большими квадратными окнами – единственный источник света на улице. Внутри он не производил особого впечатления. Белые скатерти и салфетки, на стенах несколько черно-белых фотографий в рамках. Официант усадил нас около окна. Папа спросил, здесь ли Пьер, и официант тут же приветливо заулыбался.
– Шеф-повар на кухне, – отозвался он. – Я ему скажу, что вы тут.
Намазывая масло на хлеб, папа склонился ко мне.
– То, как выглядит этот ресторан, не главное. Сюда приходят ради еды. – Он огляделся с заметным удовольствием. – Ресторан не менялся с тех пор, как открылся в восьмидесятые. Тут всем безразлично, кто ты такой.
Я посмотрела на других гостей – в основном это были пожилые пары.
– Летом зал набит битком, – прибавил папа, – но обслуживание здесь всегда безупречное.
К нашему столику подошел высокий мужчина в белом поварском кителе. Он потряс папину руку как давний знакомый. Папа поднялся и поцеловал его в обе щеки.
– Как же я рад нашей встрече, – сказал шеф-повар. – Месье министр!
Некоторое время они стояли и изучали друг друга. Потом шеф-повар повернулся ко мне.
– Ты похожа на своего отца в юности. Сейчас ты настоящая красавица.
– Добрый вечер, месье, – сказала я. – Приятно с вами познакомиться.
– И хорошо воспитана, – сказал шеф-повар, поворачиваясь к папе. – Сколько же ей лет?
Сердце подпрыгнуло и забилось у меня в горле. Я боялась, что папа забыл.
– Четырнадцать, – ответил он без запинки.
– Ты не помнишь, что уже была здесь, да? – спросил шеф-повар. Его ласковые глаза слегка сощурились, когда он вглядывался в мое лицо. – Тебе было лет пять, но я должен сказать, что ты съела целую тарелку супа из спаржи.
Папа засмеялся.
– Пьер сделал еще и красивое блюдо из авокадо специально для тебя. Он нарезал его тонко-тонко, как бумагу, и разложил веером на тарелке. И как только ты увидела авокадо, Марго, ты взяла вилку и размяла его.
– Ну а как еще она должна была его есть? – сказал шеф-повар. – У нее хорошее чутье, совсем как у ее отца.
– У нее чутье куда лучше, чем у меня, – отозвался папа.
Шеф-повар похлопал его по руке, сказал, чтобы он садился, и пожелал приятного