«Ума не приложу, значит ли что-то конфетный фантик, – мои пальцы летают по клавиатуре. – Понятия не имею, следит ли кто-то за мной, – оглядываюсь через плечо. – Не знаю, ты ли высматриваешь меня из леса, думаешь ли обо мне. Но я уверена вот в чем. Ничего не закончится, Никита, пока ты не скажешь мне об этом».
– Любви нужны символы, – добавляю я сама себе. – Так почему бы таким символом не стать конфетной обертке?
Если начистоту, какая разница, что тебя зажигает, что тобой движет? Главное, это дает силы идти вперед.
Отправляю письмо и удаляю его из папки «Отправленные».
Солнце старается, проклевывается сквозь тучи, как цыпленок сквозь скорлупу. Прохладный ветер бережно подталкивает в спину. Робко пахнет весной. Этот коктейль рождает во мне забытое чувство – необоснованную уверенность, что все будет хорошо. Только тревога не исчезает – лишь притупляется, как долгая зубная боль.
Еду в автобусе, слушаю в наушниках Adel и все кручу в кармане жгутик из конфетной обертки с изображением зайца. За окном, подрагивая на остановках, плывут дома частного сектора, тянутся трубами к солнцу.
Я не сразу осознаю, что вижу. Но, почувствовав что-то, медленно снимаю наушники. Музыка все еще звучит, далеко и тихо, как и мое предчувствие. Обычный рекламный щит ближайшего к моему дому продуктового магазина. Но я выскакиваю из автобуса – за мгновение до того, как за моей спиной захлопываются двери.
В магазине посетителей мало. Продавщицы зевают у прилавков. Неспеша перехожу от стеллажа к стеллажу, выискивая глазами кондитерский отдел, и осознаю, что сердце бьется чаще.
Понятия не имею, что собираюсь найти. Знаю, эта ниточка наверняка никуда не приведет. Но меня будоражит мысль, что я вообще об этом думаю. Взвинчивает решимость, с которой я спрыгнула со ступенек автобуса. Готова ли я отказаться от того, что создавала целых семь месяцев, снова погрузиться в безумие? Действительно ли я способна на это?
Останавливаюсь у кондитерского отдела. Стою, теребя в кармане фантик. Хочу спросить у продавщицы, есть ли в продаже конфеты с изображением зайца, но вдруг понимаю, что горло пересохло.
Нужный мне пластмассовый ящик стоит на средней полке последнего стеллажа. Шарю взглядом по оберткам с изображением зайца, погружаю в них пальцы, изучаю – точно такие же, как и та, что у меня в кармане. Ничего необычного. Никакого знака. Постепенно сердцебиение замедляется. Перебираю сладости и уже подумываю о том, что еще успеваю на вторую пару.
Просто конфетный фантик. Может, это и к лучшему.
Совместные завтраки с папой, советское кино, акриловые краски… В прошлом году я и мечтать об этом не смела. Никакой Невидимой войны, погони, переходов через сибирский лес – мне до сих пор иногда кажется, что кожа горит от бесчисленных комариных укусов. Тишина, тепло, спокойствие – мало кто из моих ровесников понимает, что на самом деле означают