– И почему?
– Тебе лучше спросить об этом Сиеса. Он хорошо объяснит.
Неожиданно для самого себя Чарли рассмеялся и, увидев недоуменный взгляд Филоса, пояснил:
– Когда я о чем-то спрашивал тебя в прошлый раз, ты сказал, что на все мои вопросы ответит Миелвис. Когда я начал задавать вопросы Миелвису, он сказал, что лучше тебя на них никто не ответит. Теперь ты отправляешь меня к Сиесу.
– О чем ты спрашивал Миелвиса?
– Про историю Ледома. И он сказал, что ты – лучший специалист. А еще ты знаешь, когда следует остановиться. Да, точно: ты знаешь, когда следует придержать информацию, потому что это – не в его правилах.
И вновь словно бы тень пробежала по смуглому лицу Филоса.
– Так уж я устроен, – сказал он мрачно.
– Послушай! – проговорил Чарли. – Может быть, я что-то не так понимаю. Может, что-то упустил. Но мне не хотелось бы, чтобы из-за меня у вас начались разборки.
– Перестань, прошу тебя, – сказал Филос. – Я знаю, что он имел в виду. И ты здесь совсем ни при чем. А история Ледома – это история Ледома, и к вам она не имеет никакого отношения.
– Еще как имеет! Миелвис говорит, что начало Ледома напрямую связано с концом эпохи homo sapiens, и на этот счет я хочу полной ясности. Это меня касается напрямую!
Они медленно шли, но Филос вдруг остановился и, положив руки на плечи Чарли, сказал:
– Чарли Джонс! Мы оба и правы, и неправы. Но ты не несешь за это никакой ответственности. Пусть все будет так, как есть. Я, конечно, виноват, что веду себя таким образом. Давай забудем все это – мои чувства, мои проблемы…
– Ну что ж, если это – единственное, что я не узнаю в Ледоме, пусть будет так, – сказал Чарли и рассмеялся. Он был готов все забыть.
Но он не забудет.
Уже почти засыпая, Херб неожиданно произносит:
– Но Маргарет нас не любит.
Джанетт хочет успокоить мужа и говорит:
– Мы ее тоже разбомбим. Засыпай.
После чего, вдруг приободрившись, интересуется:
– А кто это – Маргарет?
– Маргарет Мид, антрополог. Это она написала статью, о которой я тебе говорил.
– И почему же она нас не любит?
– Она говорит, что любой мальчишка хочет, когда вырастет, быть похожим на отца. И если отец хороший добытчик и товарищ по играм, если у него руки растут из нужного места, и он запросто может починить стиралку, сушилку и косилку, то и мальчик растет с чувством, что ему все по плечу, и сам становится хорошим добытчиком и товарищем для своих детей.
– Ну, а мы здесь при чем? – недоумевает Джанетт.
– Она говорит, что в нашем тепличном мирке невозможно вывести генерацию героев, великих разбойников и гениальных художников.
Немного помолчав, Джанетт произносит:
– Скажи своей Маргарет, пусть она засунет свои слова куда подальше. Вот именно, туда! Я же говорила тебе, что мы – совершенно новая порода людей, и дети в нашем мире должны быть свободны от стереотипов. Вечно пьяный Отец и Мать с мороженым в руке! Нет их больше, и не будет никогда! Мы вырастим новую генерацию людей – они будут