Прикладная метафизика. Александр Секацкий

сторон, но все-таки несимметричной. В известном смысле психоанализ оказался грандиозной интригующей игрой в сыщика и шпиона, где роль шпиона выглядела заведомо интереснее. Шпион должен уйти от разоблачения, но мучительная тревога за сохранность маленьких постыдных тайн может быть преобразована в разновидность азарта. Именно поэтому «шпион» платит за участие в игре, внося, по крайней мере, первоначальный взнос. «Сыщик», напротив, вступает в игру лишь после получения предварительной оплаты, однако в дальнейшем получаемые им бонусы могут оказаться самодостаточными – об этом позаботился доктор Фрейд.

      Ознакомившись с территорией внутренней философии и пытаясь обобщить впечатления, любознательный гость наверняка припомнит популярный анекдот.

      В кабинете директора цирка раздается телефонный звонок. Директор снимает трубку, здоровается и спрашивает, в чем дело.

      – Мне кажется, я мог бы выступать у вас в цирке, – неуверенным голосом говорит собеседник.

      – На каком основании?

      – Видите ли, у меня три руки, четыре подбородка и уши выше лба…

      Заинтересованный директор тут же предлагает встретиться и слышит в ответ следующее:

      – Давайте встретимся через два часа у памятника Грибоедову… А чтобы вы могли меня узнать, я надену вязаную шапочку, а в руках буду держать журнал.

      Пожалуй, путешественник склонен согласиться, что именно так и устроен мир. Его обитатели всячески пытаются замаскировать свои три руки и четыре подбородка, предпочитая узнавать друг друга по вязаной шапочке и журналу в руках.

      12. История любви и история разлуки

      Вот две истории, имеющие отношение если не к контр-фиксам, то к паролям, с которыми постоянно приходится иметь дело путешествующим во внутренние миры других. Истории приводятся без комментариев.

1. История любви, рассказанная Владимиром Гучкиным.

      Оля была моей однокурсницей и всегда казалась мне девушкой миловидной – но не более того. В общежитии мы жили на одном этаже, можно сказать, по соседству. Но я, честно говоря, не обращал на Олю особого внимания, думаю, и она тоже – вплоть до одного, все изменившего случая.

      Мне нужно было пришить пуговицу, а поскольку в нашей комнате такая мелочь, как нитки, не водилась, я отправился к соседям. Дверь открыла Ольга, и я попросил у нее катушку ниток.

      – Сейчас, – сказала Оля и принялась рыться в тумбочке. Но через некоторое время она растерянно обернулась ко мне: – А ниток-то нет. Вот, один тюрючок остался…

      В это мгновение все было решено. Она произнесла слово тюрючок, слово моего детства. Так мама называла пустую катушку из-под ниток: с тех пор я ни от кого этого слова не слышал. Услышав его от Оли, я понял, что пропал. И через некоторое время мы поженились.

2. История разлуки или измены, рассказанная Ингой Дьяченко.

      Мы с мужем жили уже года два, и, можно сказать, жили душа в душу. Наверное,