– Вы еще тут?!
Трое парней, включая Славика, неохотно двинулись в сторону дверей, но трудовик уже утратил к ним интерес – он вдруг согнулся в три погибели и стал по-кошачьи подкрадываться к Лехе Корчагину, который хихикал с Вадиком, с которым они разглядывали какой-то журнал. Леха опрометчиво повернулся к трудовику спиной. Однако насторожившись внезапной тишиной Леха и Вадик, навострили уши, как зайцы замотали головами и вскоре с визгом сорвались с места. Описав дугу, они махнули через ряд сдвинутых верстаков. Трудовик ловко вспорхнул на столы и бросился им наперерез, успев, на бегу огреть Леху классным журналом по голове. Пацаны выбежали из мастерской. Трудовик последовал за ними, оставляя только оглушительный топот и крик.
На этом видимо все, подумал, Игорь и правда – прошло уже минут десять, а трудовик так и не появился. Все постепенно разбрелись, вскоре в слесарной мастерской никого не осталось, но Игорь не спешил уходить. Он медленно как в музее бродил по большой мастерской, разглядывал токарные станки, полувековые пыльные стенды с нарисованными советскими школьниками в фуражках и гимнастерках, и схемами расточек. Все дышало далеким прошлым – затянутые паутиной высокие потолки, старинные двери, старая школьная доска, на которой никто никогда не писал. Открыв дверь в соседнюю механическую мастерскую, которая была чуть поменьше слесарной, он увидел второгодника Филиппа Кустанайского, который сидел за дальним верстаком у открытого окна. В зубах его дымилась сигарета, а в руках – паяльник.
Этого факта биографии Кустанайского Игорь совсем не помнил.
– Как зубы? – спросил Кустанайский, бросив на Игоря короткий взгляд.
– Нормально.
Кустанайский был на пару лет старше, и походил больше на мужика, чем на школьника.
– Ну, ты даешь. – Сказал он с усмешкой и приложился паяльником к какому-то проводу.
– Ты чего тут делаешь?
– Да вот, Петрович попросил…
Кустанайский был парнем немногословным – в те редкие моменты, когда какой-нибудь учитель называл его фамилию, он медленно поднимался со своей задней парты и просто молчал. После чего получал двойку или тройку из жалости, если учителю все-таки удавалось выдавить из него пару слов. Игорь не мог вспомнить общался ли он с ним в предыдущей версии своего детства. Вчера он встретил его поликлинике, а сегодня здесь. Кажется, за эти два дня он перевыполнил в этом вопросе норму всей прошлой жизни. А Филипп оказался не совсем уж круглым двоечником. Во всяком случае, вряд ли бы трудовик доверил кому-то паяльник. Впрочем…
– Петрович? В смысле трудовик?
– Ага.
– А это? – Игорь указал на сигарету. – Тоже разрешает?
– Да он через час только придет.
Игорь огляделся. Механическая мастерская была завалена хламом, словно гараж прижимистого пенсионера, полвека таскавшего барахло со всех окрестных помоек. За спиной Кустанайского Игорь заметил еще одну дверь