Через десять лет после выпуска все поистрепались и располнели. Мерзко было смотреть на этих людей, хотя прежде они были ему дороги.
Разговоры были такие: вот, дескать, мы выросли и, наконец, можем, стать одной командой и захватить весь мир. Этот отвечает за государственную власть, этот за экономику, а этот за законодательство. Каждый школьный класс – модель общества во всей его ущербности. Кем выбрали его – человека, ни с того ни с сего отслужившего в армии и провисевшего в неизвестности несколько лет, – он как-то даже не приметил.
Он присматривался к гогочущим лицам и удивлялся сам себе – как я мог считать их близкими себе хоть в чём-то? Перед ним сидела орава монстров, ни на сантиметр не повзрослевших – даже, сбросив с себя подростковый флёр понта, они стали ещё младше и ещё глупее.
– Вот смотрите, – подал голос накачанный как генно-модифицированный бык Морозов, – На первой остановке в автобус зашли трое. На второй остановке один вышел, а зашли четверо. На следующей остановке вышли двое, зашли шестеро. На следующей вышел один, зашло двое. Потом вышли пятеро, зашёл один.
Он выдержал паузу.
– Ну а на последней все вышли. Вопрос: сколько было остановок!? – и Морозов сам захихикал, а потом засмеялись все. Потом кто-то спросил, откуда у Морозова под глазом синяк, он как-то неловко ушёл от ответа и снова стал шутить.
Аккуратно сдержав своё презрение к Морозову и остальным, самоубийца ненавязчиво положил на стол рядом с собой деньги, которые должен был за пиво – и вышел под предлогом «в туалет», незаметно прихватив с собой куртку.
Ну а с чиновником высокого класса Огородничим, в сущности, не случилось ничего интересного. Ну да, столкнулся в дверях ведомства с парнишкой, должно быть каким-то курьером (костлявое лицо без выражения, мешковатая куртка, в целом глупый вид), ну, выронил портфель из рук, ну, сорвался на сорванца, обматерил его, да и пошёл в кабинет.
«Ну надо же, – подумал Огородничий, – Сколько ни отгораживайся от них, всё равно придут в твой дом и всё испортят. Зря я, конечно, так кипячусь, но ведь и правда обезьяны какие-то криворукие. Мы им служим, колоссальный объём работы проделываем, а они хоть бы что – только и могут, что у нас предметы из рук выбивать. Зла не хватает, право слово».
Ну, позлился немного Огородничий, но потом всё-таки взял себя в руки и принялся за работу: надо же кому-то, в конце концов, трудиться на благо Родины.
Увидев очередную новость в интернете, Соня воспылала кипучей яростью, которая в последние недели стала для неё привычной. На иллюстрации к новости красовался крупный чиновник Огородничий – улыбчивый