Трикси, по-видимому, доставляло удовольствие «плодиться и размножаться». Это по крайней мере было очевидно. Но вот понравится ли самой Хилари делать то же самое с идеальным мужем ее грез – спокойным и добросердечным? Сейчас ей это казалось маловероятным, но, впрочем, ничего нельзя было предсказать заранее. Происходящее на брачном ложе представлялось ей загадкой, разрешить которую, если можно так выразиться, она сумеет лишь в самый последний момент.
Весь предыдущий опыт ее общения с мужчинами вызвал у нее стойкое отвращение к сильной половине человечества. И все же было нечто привлекательное в том, что один из них рано или поздно станет ее спутником жизни. В конце концов, есть же на свете достойные джентльмены. Люди, наделенные и вкусом, и утонченностью, и моральными принципами…
Мечты влекли ее за собой, вне зависимости от цены, которую придется за них платить. С ее стороны было слабостью так падать духом после одной-единственной неудачи. Возможно, миссис Фаррингтон увидела ее с самой худшей стороны, зато Давенпорт предложил отвезти ее в Лондон. Он не был ни настолько неотразим, ни настолько назойлив, чтобы она не сумела удержать его на расстоянии в течение одного дня. А если они отправятся в путь на рассвете, им даже не придется делать остановку на ночь. Они могут воспользоваться старым фамильным экипажем, тем более что он вряд ли понадобится ее братьям. Таким образом, никто не заметит ее путешествующей в обществе Давенпорта. А чтобы избежать скандала, оставаясь в крытом экипаже наедине с мужчиной, она всегда может взять с собой Трикси.
Девушка выпрямилась и уселась в ванне так быстро, что вода выплеснулась через край.
– Помоги мне, Трикс. Мне нужно одеться.
– Я хотел сказать, дружище, что так не пойдет. Даже я и то это понимаю, – произнес Давенпорт доверительным тоном, обращаясь к Тому Деверу. – Женщин нужно холить и лелеять.
Он, как мог, привел себя в порядок при помощи бойкой молодой служанки по имени Трикси, после чего вернулся к месту дебоша, который так шокировал Хилари и ее спутницу.
Давенпорт уже сожалел о своем нелепом порыве, заставившем его предстать перед ней в обществе двух шлюх. Именно из-за таких вот нелепых порывов он и попадал чаще всего в переделки. Она была благовоспитанной юной леди, несмотря на склонность раздавать людям затрещины. И теперь он пытался довести это последнее обстоятельство до сведения ее братьев.
– Коли моей сестрице это не по нраву, пусть лучше убирается обратно в свою академию, – едва выговорил Том, сжимая между тем мясистой рукой одну из пышных грудей своей соседки. Та взвизгнула, но от боли или от смеха, Давенпорт утверждать с уверенностью не мог.
– Она не может вернуться, ее уволили, – отозвался