Асад поставил ящик на полку для фруктов:
– Это вовсе не запись. Она дважды останавливалась. Я слушал, пока разгружали фрукты. Выйди на улицу, и сразу все поймешь.
– Она что, продолжает играть?
Асад подтолкнул Генри к двери:
– Пойдем послушаем.
Небо хмурилось, и на деревенской улице, кроме них, никого не было. Окна коттеджей отбрасывали на дорогу длинные треугольники теплого света. То здесь, то там раздавался скрип опускающихся жалюзи.
– Ничего, – покачал головой Генри.
– Погоди, – сказал Асад. – Может, ветер изменит направление. Вот… Слышишь?
Генри застыл, прислушиваясь. А затем, когда звуки скрипки стали более отчетливы, расплылся в широкой улыбке. Друзья наслаждались неожиданной встречей с прекрасным там, где они меньше всего этого ожидали.
Асад тоже улыбался чему-то своему, словно он на миг перенесся из холодной английской деревни в родные края.
– Как думаешь, она знает основную тему из «Кошек»? – когда музыка стихла, спросил Генри. – Что ж, я бы не отказался послушать в ее исполнении. Надо будет узнать, устраивает ли она вечеринки.
Под ясенем валялись мешки с мусором, оскорблявшие взор, особенно на фоне распускающейся зелени и росистой свежести природы вокруг. Мэтт, углядевший это безобразие в канаве вдоль грязной проселочной дороги, притормозил и выключил мотор, костеря на чем свет стоит тех, кто нелегально выбрасывает мусор. Он вылез из кабины, подобрал мешки и закинул их в минивэн. До чего же мы дожили, с горечью подумал он, если люди, чтобы выбросить мусор, готовы пилить полмили по лесной дороге, вместо того чтобы доехать до свалки. Да уж, достойное завершение не самого удачного дня с кучей проблем во всех областях его интересов. Плотник чуть ли не напрочь отрезал себе большой палец и теперь на несколько недель вышел из строя, а тут еще истеричный телефонный звонок от Терезы с жалобами, что у них уже шесть недель не было «качественного» секса. Похоже, до нее все доходит как до жирафа. А значит, она может стать для него настоящим геморроем.
Он остановился, чтобы вытереть руки ветошью, и внезапно услышал это: летевший над долиной протяжный звук, который не был похож на крик дикого зверя или птицы, по крайней мере из числа обитающих здесь. Он замер, весь превратившись в слух, а затем понял, что слышит музыку. Причем классическую.
Но Мэтт был отнюдь не в том настроении, чтобы наслаждаться музыкой. Громкой музыкой из большого дома.
– Черт, только этого мне и не хватало! – пробормотал он, забираясь обратно в машину.
Он потянулся к ключу в замке зажигания и окинул сердитым взглядом видневшиеся за деревьями очертания дома, созерцание которых неизменно вызывало в его душе приступ неконтролируемой ярости.
Но не стал заводить мотор, а просто остался сидеть. И слушать.
– Вот это