– Ты никогда не отвечал, но, может, расскажешь, как определить близость джаната?
– Этому нельзя обучиться.
Земля под ногами становилась жестче, а мои ботинки – комфортней от шага к шагу. Я начал понимать, для чего они, на самом деле, созданы, с их рифленой подошвой, поглощавшей неровности и мелкие камушки, которые потом я с удовольствием буду выковыривать. Нравится мне это дело.
Дышалось иначе, вроде чище, но тяжелее. Идти предстояло в подъем.
Солнце начало путь к горизонту. Скоро оно раскраснеется, превратится в алый шар. Будет слепить нам глаза. Очки у меня всегда наготове – болтаются на шее.
– В груди разгорается огонь, – сказал отец.
По началу я не понял, о чем он, но быстро сообразил: ответ на мой вопрос. Мне все-таки удалось выудить из него признание.
– И он жжет изнутри. Чем ближе джанат, тем сильнее жжет.
Отец остановился, посмотрел на меня. В его тяжелом взгляде я уловил боль. Надеюсь, показалось.
– Этому нельзя обучиться.
Я смотрел на него, не отрываясь. Грубый и закрытый, он тоже нуждался в поддержке. Но он бы никогда не принял ее, и уж тем более не признался в этом.
– Ты бы хотел избавиться от своего дара?
– Нет.
Он и не мог ответить иначе. Ответственность за других являлась смыслом его жизни. Не будь нас, он бы пропал. Сам бы пошел к джанату и сгорел в его невидимой дымке. Он жил не ради себя.
До гор оставалось около часа пути, если мой глазомер не врал. Несмотря на привычку к длительным переходам, ноги ныли от ребристой, неровной поверхности земли. Новых кровавых мозолей не избежать.
Горизонт пропитала тонкая алая прослойка.
Когда мы достигли гор, совсем стемнело. Я предложил разбить лагерь. Мне было все равно, где заночевать, лишь бы сбросить походный рюкзак и немного расслабиться. Отец продолжал вести меня вперед. Кроме рюкзака, он тащил веревку. Перекинул ее через плечо. Знатная добыча, если нас убьют.
Годы не имели над отцом власти. Он был выносливее любого, кого я знал. И, конечно, выносливее меня.
Наконец, когда я уже готовился упрашивать его остановиться, он замер. Прислушался, осмотрелся, скинул веревку, затем рюкзак. Мои мучения на сегодня окончились.
Выбрав участок поровнее, где нам бы не пришлось избавляться от горного мусора, мы доели припасенную рыбу, напились воды и легли спать.
– Огонь жечь не будем, – сказал отец, а я поддержал его кивком. Я уже находился на грани между сном и реальностью.
Отец не сможет спокойно спать. Обязательно проснется