Разбудил его грохот; вскочив, он кинулся к выходу. Но отбежать далеко не удалось: раздался новый взрыв. Виктор свалило воздушной волной. Глянул – на месте землянки воронка. Ещё раз бабахнуло; Виктора кинуло в сторону. И засыпало землёй. Виктор с трудом выполз. И почувствовал тишину. Только ноги ощущали дрожанье земли. Коршунами вверху кружили фашистские самолёты. Сгибаясь, Виктор побрёл по траншее и вскоре наткнулся на группу красноармейцев, спасавшихся от бомбёжки. Подсев к бойцам, он свернул дрожащими пальцами цигарку. Молодой солдат что-то сказал, поднося горящую спичку. «Как рыба, молча, открывает рот», – подумал Виктор, и догадался, что оглох.
По траншее, сгибаясь, шёл офицер. Подойдя к Виктору, сказал что-то. Виктор не расслышал. Офицер глянул на него недоумённо. Понял, когда Виктор показал на уши. Тогда офицер махнул рукой, чтобы Виктор шёл за ним.
У карты, в блиндаже, освещённом керосинкой, беседовали командиры. Виктор стал у порога.
– Ерёмин, подойди, – приказал полковник.
– Извиняюсь, ничего не слышу, – откозыряв, доложил Виктор.
– Что со слухом? – крикнул полковник.
– Оглушило. Взрыв был… – обрадовавшись, что расслышал командира, ответил Виктор. Его качнуло.
– Контузия, – сказал полковник, покачав головой, и громко спросил: – Так это ты, сержант, штаб фашистский накрыл?
– Кажется… Случайно…
– Молодчина! – похвалил полковник, улыбаясь. – Больше бы таких случайностей. Так что, представлю к награде. – Пожал Виктору руку.
15
Сашка смотрел с крыльца на девочку, вошедшую в калитку. Малышка, увидев его, хихикнула и высунула язычок. И сразу убежала. Жизненное пространство Сашкино ограничено было пока что этой старой оградой. Главное событие в жизни его произошло накануне, когда мальчики влезли в их огород, а бабушка, – вообще-то добрая: суёт хлебушек ему в рот, – побежала с прутом за ними. Сашка от бабушки слышал, что папа его воюет, и говорил тем, кто обижал его: «Папа игрушку привезёт, не дам поиграть …».
Василиса вошла в калитку, держа конфетку в руке. Но, увидев что-то, возвратилась.
– Старик, подойди! – позвала мужа.
– Чего тебе? – спросил Ефим недовольно, но сошёл с крыльца, в руке держа колодку; фартук сполз до колен.
– Кто-то отъезжает от Кирилловны: чемодан у крыльца.
– Некому отъезжать, – сказал, разводя руки, Ефим. – Может, прибыл кто.
– Побегу…
– На кого ребят покидаешь… – услышала она голос Агафьи Кирилловны.
– Что стряслось, сватья? – спросила Василиса.
– Дочка уезжает… – дрожа губами, сказала Агафья Кирилловна.
– Куда черти понесли? – выпалила Василиса. – В голову стукнуло!
Ксения