– Пьёт… – ответила соседка. – И Ефим вчера, видно, надрался: время позднее, а он ни разу не стукнул по колодкам.
– Может, пошил всё…
Скрипнула дверь, вышла, с лицом кислым, Еремеиха.
– Здрасте, бабы! – заметила соседок… – Думали в церкву сходить, да мой дрыхнет.
– Поднеси браги – проснётся, – съехидничала тётя Соня.
– Нету, вчерась выжрали, – призналась Еремеиха. – Поставлю двухведерный бачок…
– Поставь, соседка, поставь. «Двухведерного на неделю вам хватит», – сказала тётя Соня.
– Пойду, – простонала Василиса, – печку затоплю.
Качаясь, скрылась; в кухне её повело.
– Старик, – обратилась к мужу, – сходи на базар, купи шерсти и чекушку, похмелиться надо…
– Браги нет? – спросил, вставая с постели, Ефим.
– Может, нацедишь.
В кухне Ефим слил в стакан муть.
– А чекушку брать на что? – спросил, вытирая рот.
– Сапоги пошил, продай.
– Полдня простою. Ладно… Сумка где?
– На сеновале, Витьку разбуди, он, поди, дрыхнет.
Шатаясь, Ефим потащился к сараю. Василиса, на мужа взглянув, покачала головой и поспешила сама к лестнице. Забралась наверх. «Бог мой!» – увидела спящую пару. Вниз скатившись, она потрясла лестницу и закричала:
– Скинь, Витя, сумку! Хватит тебе спать!
Витька, подпрыгнув, как ошпаренный, нащупал сумку и скинул вниз. Василиса, шваркнув сумку супругу, понеслась к Рязанчихе. Окликнула:
– Выйди, Агаша, поговорить надо.
Не причёсанная, выплыла на крыльцо Агафья Кирилловна:
– Чего рано, дело есть?
– Да я тебя спросить хотела: где красотка твоя? – въедлив голос у Василисы.
– К Полине убралась. А тебе что?
– Хм, к Полине… Глянь, где голуби ночевали. Только не расскажи никому, а то худо будет… – сказала, раззявив рот в ехидной улыбке, Еремеиха. От сарая, держась за руки, шли в их сторону молодые.
Агафья Кирилловна процедила:
– Запорю насмерть сучку!
– Лучше глянь, какая хорошая пара, – сказала, продолжая улыбаться, Еремеиха.
– Где была? – спросила у дочери Агафья Кирилловна.
– Задачки с ним решали… – отвечала Ксения. Василиса хмыкнула.
– Мы хоть сегодня поженимся…– взором ясным Виктор матерей озарил.
– Батюшки, поженятся, – всхлипнула Агафья Кирилловна. – Тебе восемнадцати нет, как жить-то будете?
– Как все, – ответил упрямо Виктор.
– Бесовы дети… – проговорила, смахнув слезу, Агафья Кирилловна. – Только до свадьбы по сеновалам не шаландайтесь.
– Ясно…– отвечала дочь, склонив голову. – Мам, а тятя дома?
– Не бойся, сказала, что ты у Поли ночевала.
Ксения к столу присела, открыла книгу. Громко стонал в комнате отец – старый Семён.
– Ксеня, как Полечка?
– Нормально, привет передала.
– Спасибо ей, а я вот хвораю.
Ксения промолчала: склонив голову на книгу, она спала.
5
Тишина