В конце концов, покидать город было опасно: кто знает, не решится ли лорд Октавиан на резню, вероломно желая устранить всех неугодных одним ударом? Сложно, но на своей территории он сумел бы подготовиться достойно. Да и полисы на время оставались без защиты лордов, что могло спровоцировать нападение обитателей Пустошей и Леса.
В общем, подумать тут было о чем, и тяжелые переговоры с Аманитой велись уже не первую неделю.
– Прошу прощения, милорд, – торопливо окликнул Кристофер, видя, что правитель намеревается уходить. – Разрешите выполнить просьбу инфанта и передать вам его слова. Собственно, эта простая просьба и послужила единственной причиной сегодняшнего позднего визита.
– Я слушаю.
Лорд Эдвард обернулся на полпути к выходу. В темных глазах его мелькнули и погасли искорки легкой заинтересованности.
– Престолонаследник потрясен случившимся и безмерно оплакивает брата, однако слухи о его собственной причастности к заговору весьма… хм… тревожат светлейшего инфанта. Если быть точным, он с трепетом ожидает вашей реакции… – Кристофер замялся. – Вероятно, трагические судьбы двух старших братьев, в свое время попытавшихся устроить заговоры, серьезно пугают Эдмунда.
– Может, есть основания для страхов?
– Не думаю, если милорд пожелает знать мое скромное мнение… Но не буду брать на себя много: специалисты особой службы разберутся лучше главы ювелиров. Ведь эту версию также рассматривают?
– Разумеется. Это все?
– Да, милорд. Примите еще раз заверения в моей искренней радости. Счастливый случай избавил всех нас от катастрофы, равной которой Ледум еще не знал. – На губах Кристофера появилась та особенная слабая разновидность улыбки, которая демонстрирует не страх, не унижение, не заискивание даже, а полное, безоговорочное подчинение. – Ведь город любит вас, как бога.
Лорд Эдвард равнодушно передернул плечами и отвернулся.
– Я и есть ваш бог, Кристофер.
И это была не ложь.
Глава 6,
в которой проясняется ценность молитвы и неожиданно звучит слово «война»
Завершив молитву, Себастьян приступил к вечерней трапезе.
Молился он не слишком долго, памятуя о том, что Создатель не любит многословий, однако искренне. В эти мгновения разум чудесным образом очищался от всего суетного, наносного, от привязчивых мыслей и эмоций. Он уносился ввысь и наполнялся гармонией, которую трудно передать словами.
– А ты чего не ешь? – Себастьян, морщась, сморгнул зыбкую поволоку и согнал с лица благостную улыбку.
Пристальный,