Улыбка мелькнёт на усталом лице,
Словно спечённом на солнце яйце.
Упрямо мотнул головой: «Не п р о с и л», —
Но будто вдохнул в тебя свежих он сил.
Другой подмигнул – давай, мол, держись,
И больше не слышно: «А ну, подтяни-и-сь»…
До цели все вовремя добрались.
Потом кто лежал, кто курил, кто дремал,
Кто, скорчившись, кашлял, а кто хохотал,
Кто матом проклятый обрыв и канал вспоминал,
Кто нюхал портянку, кто пыль выбивал….
***
И был я судьбе благодарен не раз,
Что только учения были у нас.
Университет
(1965—1971гг.)
Детектор лжи
После возвращения из армии я первым делом решил проведать бабуську. С большим волнением я открыл знакомую с детства калитку, вошёл во двор и оглядел его. Меня поразило, каким маленьким и неприглядным он оказался. Наша последняя собака – старина Джек, вычёсывая блох, даже ухом не повёл, но изрядно рассмешил меня, сменив при моём появлении лапу и вычёсывая блох, но уже с другой стороны. Всё та же сирень, всё те же крыльцо и веранда, только маленькие как во сне. В полутёмной комнате сидела маленькая, полная, подслеповатая старушка. Она меня не признала и, несмотря на мои объяснения, долго пытала, кто я и зачем пришёл. Наконец, ничего толком не добившись, я, обойдя на прощание двор и сад, полный детских воспоминаний и взрослых разочарований, стал прощаться.
– Погодь, – сказала на прощание бабуська. – Пиды к Джеку. Коли вин тэбе признае, то ты мий внук. Джека не обманешь.
Удивлённый такой просьбой, я подошёл к Джеку, потрепал его по загривку, попросил дать лапу и вернулся к бабуське. Джек был настолько стар, что любого прохожего принял бы за своего.
– От теперь вижу, шо ты мий внук. Позволь тебе подарить платочек.
Она зашла в хату и вскоре вернулась с аккуратно сложенным платочком в руках. Вытерев им набежавшие слёзы, она протянула его мне. В ту пору ей исполнилось 75 лет. В доме больше никого не было, но я был спокоен, зная, что за ней присматривает её старшая дочь Пана со своим сыном Виктором – моим двоюродным братом. Наша бабуська умерла на 83-ем году жизни.
Вопка
В университете я восстановился в качестве студента третьего курса дневного отделения физфака с потерей одного курса. Втягиваться заново в учебную жизнь после трёх лет армии оказалось довольно сложно. И не столько потому, что я стал путать дифференцирование с логарифмированием, сколько из-за желания насладиться свободой. Я пришёл на курс уже сложившегося студенческого коллектива. Поэтому держался несколько особняком и в аудитории я занимал место на галёрке. Из всего преподавательского состава дневного отделения мне был знаком только профессор Палатбеков, которому я ещё перед армией сдавал спецкурс и, похоже, оставил в его памяти о себе хорошее впечатление. Встретившись с ним на аллее перед зданием физфака, я вежливо поздоровался с ним, а он, узнав меня, взял меня под руку и долго расспрашивал о моей службе в армии. На первом занятии Палатбеков запугал всех, заявив, что он не любит, когда пропускают его занятия и будет особо строг с такими