Не удивительно, что в начале службы многие из нас обращались в санчасть: кто по поводу потёртостей ног от портянок, а кто и симулируя различные заболевания, чаще всего простудные. Сержанты подходили с пониманием, и легко отпускали нас в санчасть. Там всех встречал очень чуткий и обходительный старшина:
– Ну, что, сынок, простыл, да? Давай, ложись на кушетку, сейчас посмотрим, послушаем.
Он внимательно осматривал и слушал «больного», давал какие-то микстуры или таблетки, затем просил прикрыть глаза, и влажными тампонами долго протирал лоб и лицо солдату, после чего просил его спокойно полежать минут пять. Некоторые в эти минуты даже успевали заснуть. Затем старшина выпроваживал больного, заботливо напутствуя его:
– Скажи своему сержанту, что я на сегодня освобождаю тебя от занятий по строевой подготовке. Надеюсь, что к вечеру ты уже выздоровеешь. Но если повториться, приходи снова. Довольный курсант шёл через весь военный городок, возвращаясь в свою часть, где его под общий хохот подводили к зеркалу. И только здесь, увидев отражение своего лица, от уха до уха измазанное зелёнкой и синькой, он начинал понимать, почему старшину из санчасти прозвали «Конь с яйцами».
Старшина Калдыбеков
Первые два года за строевую подготовку и за быт в нашей казарме отвечал старшина Калдыбеков – грузин по национальности, ещё мальчиком, усыновлённый казахской семьёй. При всей его напускной строгости мы очень любили нашего усатого старшину. Его любимыми поговорками были: «Сынок! Умом ты можешь не блестеть, но сапогом блестеть обязан», – и ещё: «Я вас заставлю мыть плац под звёздами Самарканда».
И всё это говорилось с явно выраженным грузинским акцентом, несмотря на то, что вырос он в казахской семье. Однажды на наших занятиях по рытью окопов, он сидел на пригорке, гоняя соломинку во рту и наблюдая за нашей вознёй – как мы копаемся в каменисто-песчаном грунте. Нормативное время 40 минут для рытья окопа в полный рост прошло давно, а мы не выкопали ещё и 30 см. Наконец, он встал, велел нам построиться и, снимая китель, сказал: «Эх, сынки! На ваше счастье пули для вас ещё не отлили».
Оставшись в белой нательной рубашке, он взял у одного из курсантов сапёрную лопату, лёг, распластавшись на земле и раскинув ноги, и быстро работая руками, стал медленно погружаться в землю. Мы стояли и смотрели как заворожённые. Через полчаса он стоял в окопе во весь рост, разравнивая бруствер. И за всё это время он ни на йоту не приподнялся над землёй.
Зов предков
По странному стечению обстоятельств, я служил в дивизии, получившей название Уманьской, за освобождение в 1944 году города Умань – родины моего отца, деда и бабушки.
В юбилейном 1964 году по дивизии