И это были еще не все блага, полученные им от восстановления временно утраченной популярности. Благодарное государство подарило ему великолепный старинный дворец Фассуоло, расположенный на восточной стороне гавани. Он перестроил его и отделал с такой пышностью, что тот выделялся даже на фоне роскошных особняков города.
Андреа Дориа пригласил в Геную архитектора Монторсоли, одного из лучших учеников Микеланджело. В центре огромного, спускающегося к морю сада, из камня Лаваньи и каррарского мрамора очень быстро был воздвигнут дворец с галереями и колоннадой, ставший одним из чудес Лигурии. Тот же архитектор работал над разбивкой и украшением сада, создав достойное обрамление чудесному дворцу. Он воздвиг террасы, проложил дорожки и аллеи, окаймленные декоративным кустарником, построил фонтаны; над одним из них возвышалась статуя тритона, который имел сходство с самим Андреа Дориа.
Для отделки интерьера герцог Мельфийский пригласил Пьерино дель Вага, ученика Рафаэля, должного украсить дворец фресками и портретами, которые придали бы интерьеру тот блеск и неповторимость, которые своим искусством придал Ватикану Рафаэль. Дориа обложил Восток тяжелой данью. Шелковистые драпировки из Исфахана, ковры из Смирны и Бухары, мавританские оттоманки, греческие вазы на роскошных подставках, драгоценная мебель, большая часть которой была привезена из Франции и Испании, – все это украшало громадные залы дворца.
Среди этой роскоши и принял великий адмирал мессира Просперо Адорно в тот майский день, когда он высадился в Генуе, и этот прием был достойным продолжением шумной встречи, так удивившей в то утро молодого капитана. Он, конечно, понимал, что победа при Прочиде высоко подняла его в глазах соотечественников. Но лишь когда он сошел на берег и встретился лицом к лицу с толпой, усеявшей цветами его путь к графскому дворцу, куда ему надлежало прибыть (его возвращение на родную землю было отмечено по решению сената пожалованием звания дожа), он понял, что безоговорочная победа над ненавистными венецианцами