Что касается России, то, пожалуй, стоит последовать совету социолога О.Крыштановской, которая выступает против застенчивости в нашей политике, за большую определенность в ней и призывает называть вещи своими именами. В самом деле, уже давно всем ясно, что все эти разговоры про «победу демократии», «крушение тоталитаризма», «безальтернативность реформ», «приоритет общечеловеческих ценностей», «гармоничное вхождение России в мировую экономику и международные структуры», «свободу слова», мягко говоря, не отражают действительной сути происходящих процессов. В реальности же российской государственности объявлена война, которая ведется пока в основном тайно, но не знает никаких ограничений в выборе сил и средств.
История предупреждает об опасностях и свидетельствует о том, что у России всегда были враги, желавшие ее захватить. Попытки же некоторых политиков внушить народу, что у России нет врагов, с точки зрения истории, можно определить как происки этих самых врагов, которые сегодня пытаются заставить стыдиться любой национальной сильной государственности в принципе, объявляя ее тоталитарной.
В связи с этим ведется активная атака в отношении исторического сознания нашего народа, которому таким образом дают понять, что сильная государственность – это аналог тирании и преступления. Поэтому она не должна быть предметом гордости, от нее следует отказаться как от чего-то преступного и перестать быть патриотом. Именно поэтому враги так не хотят, чтобы мы понимали историю, помнили ее, обращались к ней, ибо связь с нашей историей – это связь с нашей государственностью. Если разорвать эту связь, то оборвется нить исторического существования нашего Отечества. А если вспомнить, что Россия составляет 2% населения планеты, а владеет 40 % ее ресурсов, то все становится предельно ясным.
Убедившись на историческом опыте, что уничтожение русских извне, войнами, вторжениями, ордами невозможно, «мировое сообщество» все силы, все средства, все технологии бросило на закулисные игры, на тайные операции против СССР и России.
Критерием прежней, традиционной войны всегда считались средства ее ведения. То есть, если применяются огневые средства – это война, если нет – следовательно, это мир. Постсоветская Россия столкнулась