– Х-а-х! Подумаешь, – частенько восклицал здоровяк, сидя за кружкой светлого эля в местной харчевне. – Кого мы тут только не видели. И живых мертвецов, и диккаров, и лотарских магов крови. Неудивительно, что ты с некоторых пор мнишь себя кем-то другим. Тут разве что только сумасшедшему под силу остаться в себе, да и то только потому, что всякий помешанный уже обезумлен, – заливисто хохотал он, отирая клочки пены с кустистых усов. – Как ты там говорил, твой недуг именуется?
– Амнезия.
– Ам-не-зи-я. Ну и словечко, – возмущенно и по слогам чеканил Тамиор, притворно разминая челюсть. – Прямо язык в узел. Ох, ну и мудрён же ты стал, дружище.
Затем рыцарь делал большой глоток и с грохотом опускал на стол пустую посуду.
Шло время. Понемногу освоившись, я всё реже вспоминал о родном доме и всё чаще задумывался о моём месте на просторах этих чарующих и удивительных земель. Я никогда не верил в судьбу слишком, однако полагал, что если и есть некая неведомая сила, сопутствующая всякому разумному существу, то она непременно сопровождает его с пеленок и до последнего вздоха. Мне же предстояло сложить свой жизненный путь самому из множества разрозненных кусков, руководствуясь лишь чутьем и осколками чужих воспоминаний. И нужно упомянуть, что выходило это отнюдь неплохо. Дни постепенно обретали смысл, а тоска медленно таяла в лучах ласкового солнца и азарте будущих свершений. Именно в такую вдохновенную пору у дверей моего жилища появился Тамиор, держа в охапке пару увесистых, острых, точно бритвы, мечей.
– Это – твое, – коротко пояснил он и свалил грозное оружие мне в руки. – Хранил у себя, пока ты был сам не свой. Думаю, момент как раз подходящий. Да и контракт подвернулся проще некуда. Значит, завтра отправляемся в малый боевой поход.
Сказав так, рыцарь важно замолчал, выпятил грудь и принял чрезвычайно серьёзный вид.
Следующим утром мы, как и было условлено, встретились возле городских ворот и, обменявшись приветствиями, направились в сторону ближайшей кромки леса. Воздух всё ещё пах ночной прохладой, в ушах звучали перепевы пробудившихся ото сна птиц, а прозрачные капли росы, тугими гроздьями свисавшие с лепестков цветущих трав, липли к голенищам сапог и скатывались вниз, оставляя после себя крохотные водяные отметины.
Дорога выдалась неожиданно долгой. Однако мой спутник буром пер вперед и даже не заикался о привале. В очередной раз я сглотнул мучительный приступ жажды и остановился вблизи просторной поляны, дабы смочить пересохшее горло. Махнул рукой побратиму, снял с пояса флягу и припал к горлышку, сделав несколько бережливых глотков. Вдруг сквозь птичьи голоса и мелодичное жужжание насекомых до слуха донесся приглушенный топот. Мгновенно насторожившись, я вслушался в шум листвы и стал медленно пятиться в сторону проплешины. Топот повторился, а вместе с ним глубину