– Лишь догадки. Кто бы еще мог добраться до твоей печати, если не он?
Пока я обдумывала мог ли Макс опуститься до такого, Мерривальд запрыгнул на диван и потерся о локоть, спрятанный под одеялом. Пришлось-таки вытащить руку и почесать его. Он отозвался благодарным мурчанием и бодался, требуя больше ласки.
– Слушай, мне вот что непонятно, – размышляю вслух, вспоминая увиденное у барной стойки. – В ресторане Рита и Макс вели себя так, словно очень близки.
– Так и есть. Она по нему давно вздыхает, еще задолго до тебя.
– С чего ты взяла? Они никогда даже не здоровались друг с другом!
– Потому что я помню все, в отличие от тебя, – Вика оставила созерцание жасмина и оглянулась. Мне стало жутко. Это была она, но ее лицо… Оно не выражало абсолютно ничего, как если бы это был манекен.
– Будь добра, объясни уже все по-человечески, – произнесла с осторожностью, потихоньку выпутываясь из пледа. Самый подходящий момент для побега в ванну, чтобы избавиться от озноба и странной компании.
Убежала бы, да только Мерривальд уселся мне на колени, включив свой мурлыкательный двигатель на полную мощность. Моя рука зависла над ним…
…Мой кот не мурлычет.
С недавних пор он сладострастно охает как герой порнофильма. Но не мурлычет.
Не без опаски поднимаю глаза на подругу. Она уже полностью развернулась, устремив на меня немигающий взгляд.
– Ви-ик? Ты ботоксом что-ли обкололась, лицо какое-то…
– Ты как всегда все проглядела, наивная идиотка, – этим голосом можно нарезать стальные бруски.
Она медленно двинулась в мою сторону, плывя по воздуху, точно призрак.
– Кажется, ты не о ботоксе… – скинув с себя плед и кота, я ловко перемахнула через спинку дивана.
– Думаешь, все такие же честные и порядочные, как ты, – жуткий хохот, похожий на звук крошащихся камней. – Проснись уже, глупая ты девчонка. Твоя доброта стоит у всех поперек горла. Очнись! Вернись на землю!
Едкие слова и раздирающий душу смех продолжают звучать так отчетливо, в то время как ее образ рассеивается дымом на ветру. Комната начала таять и отдаляться, что-то безжалостно утаскивало мой уютный защищенный мир в темноту. Опять! Я хваталась сознанием за ускользающую комнату, за все, что создала и берегла, за огромный куст жасмина в горшке. Меня опрокинуло на лопатки и потащило в противоположную сторону, то и дело ударяя головой о воспоминания. А потом вышвырнуло в холодную ночь.
3.2
Я смотрела на тяжелое небо, то самое, которое носит в себе озорные снежинки и никак не решается выпустить их, зная, что они исчезнут навсегда. Сейчас весна, когда успело так похолодать?
Два кошмара подряд. Словно тот Иван, прыгаю из одного котла в другой2.
Казалось, тело примерзло к земле, кое-как мне удалось отодрать себя от этой негостеприимной поверхности. Неуклюже поднялась, ноги онемели, спина ныла от долгого