Чтобы почувствовать хоть какую-то жизнь, кроме своей собственной в этой густой темноте, я заговорила с конем снова:
– Мое имя ты знаешь. А тебя как зовут?
Конь стоял спиной, точнее, крупом ко мне и молчал. Он был не вороной, как мне показалось сначала, а темно-серый, в светлых яблочках. Я уже успела пожалеть о том, что задала вопрос, как он ответил:
– Арнел. И это не яблоки.
Я услышала это так четко и громко, что поняла – он тоже говорит в моей голове.
– Что значит «тоже»? Кто еще говорит в твоей голове?
– И ты читаешь мои мысли? Да вы хоть ноги вытирайте, прежде чем заходить ко мне в голову!
– Значит, никого не пускай туда. Отвечай на вопрос. Что значит «тоже»?
Он развернулся и уже надвигался на меня своим огромным мощным телом. Я не шелохнулась и твердо встретила его приближение.
– У меня был… есть кот. И со вчерашнего дня мы понимаем друг друга.
Конь навострил уши, нервно перебирая передними ногами.
– Садись мне на спину. А то мы и к завтраку не доберемся.
С сомнением встретила его предложение. Его спина была так высоко, что я едва дотягивалась до нее, даже подняв до предела руки.
– На твоей спине я смогу оказаться только с помощью лестницы, Арнел.
Конь выпустил возмущенное облачко пара, и это невероятно красивое и гордое животное опустилось в поклоне передо мной.
– Никакой это не поклон. Вы, люди, такие зацикленные на себе. Залезай.
С самого начала было понятно, что у меня ничего не выйдет. Без седла, стремян, в узкой юбке мне даже ногу на него не закинуть. Потопталась в раздумьях и приняла непростое решение, единственное в данной ситуации. Нехотя рассталась с теплым пальто и на всякий случай спросила, зная о нелюбви мустангов ко всей этой атрибутике для наездника:
– Ты не против, если я положу тебе на спину пальто?
– Зачем?
– Чтобы…Чтобы не натирать ни себя… ни тебя.
– Хорошо, делай, что нужно, да побыстрее! Сколько мне еще так стоять?
Расправив пальто на гладкой спине, попробовала сесть боком. Как ни старалась, допрыгнуть так и не смогла. Как я и боялась, узкое платье не позволяло мне перекинуть ногу через спину. Попыталась сделать на нем соблазнительный разрез, но ткань встретила мои попытки сопротивлением. Тогда я смело задрала платье до пояса и не без усилий покорила-таки этот Эверест. Сняла с шеи шаль и, расправив ее, плотно укуталась, завязав на спине узлом. От всех этих движений в груди заболело еще сильнее, чем прежде.
Арнел поднялся и тряхнул роскошной гривой, хлестнув меня по лицу.
– А держаться