– Англо-американцы здесь ни при чем. Они, конечно же, вытеснят нас отсюда, это очевидно. Однако сами тоже будут сметены в море, как песок с прибрежных дюн. Впрочем, – резко взмахнул руками Роммель, – разговор сейчас не об этом.
Фон Шмидт насторожился: «О чем же тогда?»
– Вам наверняка известно, сколько всякого добра оказалось в наших заметно отяжелевших обозах.
– Смею предположить, что известно далеко не все. Моя фантазия, очевидно, слишком убога для этого.
– Не только ваша. Еще недавно все эти сокровища мы ценили не дороже литра горючего или фляги воды.
– Чаще всего, дешевле. Вода здесь, правда, исключительнейшее дерь-рьмо, тем не менее…
– Однако истинную цену всех этих богатств нам дано будет постичь только тогда, когда они окажутся достоянием рейха.
– И не раньше, – лаконично поддерживал монолог фельдмаршала фон Шмидт.
– Только потому, что вы понимаете это, я назначаю вас главным хранителем сокровищ Африканского корпуса.
– Меня? – по-идиотски хихикнул барон, воспринимая это, как плоскую шутку.
– Что вы так удивленно уставились на меня?
– Не пойму, почему вы остановились на моей личности?.. Я – и «хранитель сокровищ»… До сих пор я всегда гордился тем, что могу считать себя фронтовым офицером. И потом, странноватая какая-то должность – «хранитель»…
– Хотите уведомить своего командующего, что таковой должности не существует? Тогда назовите мне армию, которая имела бы в обозе все то, что имеем мы. И в таких несметных количествах. Ни один султан не способен сравниться теперь своими сокровищами со мной. Ни один, это вам, барон, понятно?
– Тогда что мы с вами делаем в этих песках? – осторожно принялся прощупывать почву фон Шмидт. Он произносил это с ироничной ухмылкой на устах, которая позволила бы в любую минуту свести весь разговор к шутке. Однако это была всего лишь маска. – Следует сейчас же подумать, как бы получше распорядиться этими драгоценностями. Для начала значительную часть следовало бы, по пиратской традиции, припрятать, памятуя о том, что когда-то же наступят и более… скудные, хотя и более спокойные, дни.
– Пока что я памятую только о том, что во время первого же серьезного поражения мы можем все это потерять, – совершенно не воспринял его пиратский пассаж фельдмаршал. – Все эти картины, иконы, изумруды, сотни всевозможных золотых украшений, стоимость каждого из которых значительно превосходит стоимость самого золота.
– То есть хотите сказать, что все ваши сокровища следует как можно быстрее переправить в Германию?
– Иначе не затевал бы с вами этого разговора.
Шмидт рассеянно как-то кивал головой, понимая, что «пиратский абордаж» его в самом деле не удался. С этой минуты он остается наедине с «сокровищами фельдмаршала», не имея в союзниках их реального обладателя.
– Когда, куда и каким образом вы намерены переправлять эти драгоценности?
– Дату