Для начала нужно отметить, что разделение мировоззрения на несколько параллельных потоков в постренессансные времена было характерно не только для знати и нарождающейся буржуазии, но и для лиц, наделенных духовным саном, то есть сословия, по-прежнему остававшегося одним из основных заказчиков произведений искусства. Да, все мы слышали о таких одиозных папах, как Франческо делла Ровере или Родриго Борджиа, но и в головах священников рангом пониже порой творилось черт знает что.
Чего, например, стоят росписи личных покоев настоятельницы бенедиктинского монастыря Святого Павла в Парме, которые еще в 1519 году сделал знаменитый художник Антонио да Корреджо по заказу аббатисы Джованны Пьяченцы…
Антонио да Корреджо. Роспись личных покоев Джованны Пьяченцы, настоятельницы монастыря Сан-Паоло в Парме. Ок. 1519
Изящному готическому куполу просторного обеденного зала, кощунственно именуемого «покоем Святого Павла», за счет эффектной росписи придан вид увитой буйной растительностью беседки, в окна которой как бы заглядывают многочисленные голозадые путти, держащие в пухлых ручках всевозможные атрибуты охоты. Далее следует ряд подпертых головами баранов люнетов (полукруглых фресок), на которых изображены козлоногие сатиры, полуобнаженные античные боги и полностью обнаженные юные нимфы. Завершает всё это великолепие большое изображение древнеримской богини Дианы.
Антонио да Корреджо. Диана. Фрагмент росписи личных покоев Джованны Пьяченцы, настоятельницы монастыря Сан-Паоло в Парме. Ок. 1519
Да ради всего святого… Что за каша должна была вариться в голове и душе этой настоятельницы католического монастыря – человека, призванного постом, молитвой и примером собственной праведной жизни наставлять на путь истинный как подопечных монахинь, так и окрестных горожан, – чтобы заказывать подобное искусство для украшения своих личных покоев? Ответ банален: та же самая, что и у прочих представителей аристократии. Потому что кардиналами, епископами, настоятелями монастырей и соборов в те времена, как правило, становились не люди, отличившиеся особенно праведной жизнью, а всё те же представители знатных семейств, не нашедшие подходящего их положению места в светской жизни. Нам даже не нужно пытаться мысленно реконструировать внутренний мир этих людей: за нас это сделал известный вниманием к мельчайшим историческим деталям Александр Дюма – отец в своей знаменитой серии романов о четырех мушкетерах. Помните интригана, дуэлянта и рафинированного дамского угодника Арамиса со всеми его шуточками о том, что после службы мушкетером он намеревается заделаться аббатом какого-нибудь уютного