– Это почему же? – удивился Саксум. – Я ведь не оказал твоим людям никакого сопротивления. А обнажил меч, поскольку сначала подумал, что это нас нагнали сообщники грабителей.
– Ты дурак?! Или прикидываешься?! – дознаватель глядел на арестанта уже с неприкрытой ненавистью. – Ты что, никогда не слышал про эдикт проконсула о запрете ношения оружия?! Нет? Итама́р! – рявкнул он. – Огласи!
Худосочный писарь вздрогнул всем телом, выронил перо и, испуганно взглянув на дознавателя, торопливо поднялся. После чего, тяжело опираясь на свой наклонный столик руками, слабым надтреснутым голосом принялся монотонно декламировать:
– Именем императора Тиберия Юлия Кесаря Августа, под страхом публичного бичевания и последующей казни через распятие на кресте, запрещается всякому жителю Иудеи, Идумеи и Сама́рии, а равно Пере́и и Галилаи, а равно Итуре́и, Батана́и, Гавла́нитиса, Авра́нитиса и Трахо́нитиса, а равно и императорских земель южнее Я́мнии и близ Габы, и от Птолемаиса до Сидона, а равно и во всех городах и землях Дека́полиса, изготовление, хранение и ношение всякого оружия, включая мечи любые, пики и дротики любые, луки и стрелы к ним, боевые топоры и прочее, а также ножей с лезвием длиннее… кха… дли… кха… кха-кха…
Писарь закашлялся, прижимая кулак к груди и панически глядя на своего начальника.
– С лезвием длиннее одной ладони, – закончил за него дознаватель и посмотрел на Саксума уже, скорее, насмешливо. – Ты понял, отставной прим? Бичевание и смерть! А ты мне тут права качаешь!
– Я только не понял, каким образом всё то, что вы тут сейчас огласили, относится ко мне, – спокойно сказал Саксум.
– То есть как это «каким образом»?! – изумился дознаватель. – Самым прямым образом. Не хочешь же ты, в самом деле, сказать…
– Хочу, – перебил его Саксум. – Именно это я и хочу сказать.
Он сунул руку за пазуху, извлёк оттуда небольшой предмет, висящий на шнурке, снял его через голову и, шагнув вперёд, положил на стол перед дознавателем. Это оказался маленький рулончик пергамента, намотанный на втулку из слоновой кости и перевязанный красным шёлковым шнурком.
– Булла?! – брови дознавателя взметнулись вверх.
– Она самая, – подтвердил Саксум.
Дознаватель взял буллу в руки, развязал шнурок, развернул свиток и, близоруко щурясь, поднёс его к самым глазам.
– Эй ты, обморок, – через какое-то время окликнул он писаря, – иди глянь, что тут написано. Нихрена я тут не разберу – уж больно мелко!
Писарь сполз с табурета и, волоча за собой по полу край одеяла, приблизился к столу. Почтительно приняв из рук своего начальника буллу, он повернул её к свету и принялся читать:
– Тиберий Юлий Симон Саксум. Благословен Юпитером Всеблагим Величайшим и Викторией Августой. Именем… кха… именем императора