Он хотел было по-дружески потрепать мальчишку по вихрам, но тот вывернулся из-под руки и отскочил в сторону.
– Сам ты… каракул! – звонко крикнул он; чумазые щёки его полыхнули румянцем. – Думаешь, большой – можешь обзываться?! Сам вырядился, как фазан, а туда же!
– Да подожди ты!..
Саксум, улыбаясь, двинулся было к пацану, но тот, отбежав на несколько шагов, обернулся и звонко крикнул:
– Фазан! Фазан александрийский!
После чего показал Саксуму неприличный жест и нырнул в рыночную толпу…
– Ну, со мной-то ясно, – сказала Хавива, отодвигая от себя пустую миску, – Может, не совсем и дура, а вот то, что толстобрюхая – это точно. А вот почему ты у меня фазан именно александрийский?
– Это как раз совсем просто, – улыбнулся Саксум. – Мальчишка ведь видел, что мы с будары сошли. Так? А будара приплыла из Александрии. Это во всей округе, наверняка, знают. Сейчас ведь не сезон, все приплывшие корабли наперечёт. Особенно те, что пришли издалека. Так что насчёт александрийского как раз всё понятно. А вот почему, понимаешь, фазан? Что у меня с фазаном-то общего?
– Ой, да ты на себя со стороны посмотри! – всплеснула руками Хавива. – Да такие котурни, если и есть у кого в Палестине, так разве что у самого́ наместника. А симла! Хитрец Элазар для тебя, наверно, самую дорогую симлу на рынке выбрал. Про пояс я вообще не говорю! Я что-то, пока мы от Кесарии шли, ни у кого такого пояса не видела. Даже близко! Так что я вполне этого пацанёнка понимаю. Ты и раньше-то смотрелся далеко не бедно. А теперь, после того как Элазар для тебя всю эту дорогущую одежду накупил, – и подавно!.. На тебя ж, между прочим, все встречные женщины заглядываются, а некоторые даже вслед оборачиваются!
– Да ты что?! – изумился Саксум. – А я что-то не заметил.
– Оборачиваются-оборачиваются, – засмеялась Хавива. – И не надо делать такие круглые глаза, хитрец!
– Это они вовсе не на меня оборачиваются.
– А на кого?
– Не на меня!
– Ну а на кого, если не на тебя? На кого? На меня что ли? На живот мой?
– На осла! – «догадался» Саксум. – Что ты смеёшься? На осла! Осёл у меня, понимаешь, красивый очень! Ты видела? Прям Аполлон! Я его ещё когда в Кесарии в первый раз увидал, сразу подумал: «Какой красивый осёл! Аполлон, да и только!» Ноги какие! А глаза! Гага́ты, а не глаза! А уши-то, уши! Мне б такие уши, я бы первым красавцем во всей Палестине был! Прямые, стройные, чуть ли не в две пяди длиной, да ещё и шерстью поросшие! Вот ты только представь меня с такими ушами! А?! Согласись, ведь красавец!..
– Да ну тебя!.. – Хавива, держась за живот, тяжело отдувалась. – Прекрати!.. А то я сейчас рожу! Нельзя мне так смеяться!
– Ладно, всё, не буду, – Саксум погладил её по плечу. – Погоди рожать. Нам ещё до Ципори дойти надо. А потом – ко мне домой… Ну ты как, наелась? Или ещё что-нибудь взять?
– Ой, нет, всё, – Хавива покрутила головой. – И так дышать тяжело. Слопала две полных миски! Вкусный у них тут соус…
В это время, стуча башмаками по каменному