За обедом сегодня был генерал-адъютант Максимович[353], передававший, что Самсонов жив и в плену у немцев.
Столпотворение вавилонское у нас всюду идет crescendo[354]: за переутомлением всех идет ужасная путаница в телеграфных сношениях, в бумагах; невообразимая перегруженность писаниной; по нескольку раз следуют одно отменяющее другое предписания касательно форм составления наградных списков и проч. Многие части и учреждения за отсутствием правильных сношений до сего времени пребывают как в темном лесу, не зная, какие вышли новые положения, приказы, циркуляры; мне многие из врачей адресуют «полевому инспектору»… Красный Крест на войне устроил себе настоящий спорт в погоне за всем эффектным[355] и чураясь, поднимая гвалт, если попадут к нему несколько человек б[ольн] ых тифом, сифилитиков и т. п., сваливая всю черную работу на воен[но]-лечебн[ые] зав[еден]ия. Представители его всюду имеют доступ и мутят верхи, восстанавливая и натравливая их на бедную военную медицину!
2 ноября. После обеда выехал в Марграбово (Олецко[356]) оперативный отдел штаба; с завтра начнут туда перебираться и прочие отделы. Вступаем на немецкую землю, вследствие оставления ее коренными жителями представляющую полную пустыню; жизнь там нам предстоит тяжелая. Я лично завтра отправляюсь через Сувалки на Симно[357] для осмотра 112-го полев[ого] госпиталя, а по пути и других, после чего только двинусь на соединение со штабом в Марграбово.
Все мы прогрессивно обалдеваем от хронической сверхсильной суеты и дерганья. Внедряясь в немецкую территорию, предчувствуешь – не готовят ли нам пруссаки мышеловку, ч[то] б[ы] истребить нас, как армию Самсонова?..
3 ноября. День погожий. До Сувалок решил ехать на лошадях, оставить их там при одном из госпиталей, а самому проехать дальше уже по железной дороге, ч[то] б[ы], возвратившись из своего санитарного турне, на своих же лошадках ехать в Марграбово, куда только еще проводится жел[езно] дорожн[ая] линия.
Остановился в госпит[але] № 339, где и заночевал. Пресимпатичный состав молодых врачей: лекаря Пумпяна, Лопот и Краузе со всей откровенностью свеженьких людей поделились со мной своими взглядами на текущее дело и критикой на сущестсвующ[ие] в воен[но]-санит[арном] ведомстве категории медикамент[ов] и инструментов, а также переизбыток писанины и формалистики в ущерб интересов обслуживаемого дела. Взбудоражила эта молодежь у меня зажившие было внутренние болячки, что становилось совестно именоваться военным врачом… Нельзя не признать преимуществ в организацион[ном] отношении по части снабжения всем необходимым, отвечающим современ[ным] требованиям науки, за Красным Крестом, наша же военная медицина еще сильно отражает на себе громоздкий бюрократизм…
4 ноября. Чуть свет отправились