Марина улыбается и кивает. Мол, шутка принята. Вернее, принято предложение не устраивать из всей этой ситуации драму.
– Папа, но мне тоже не нравятся парни. И девушки мне не нравятся. Мне нравишься только ты и тетя Жанна. Но этот – особенный.
– И что? Сразу надо размножаться? Я не ханжа, ты же знаешь, но почему сразу ребенок?
– Честно?
– Честно.
– Мне мама снилась. Я так поняла, что этот ребенок ей зачем-то нужен.
Лев Иосифович аккуратно раскладывает бумаги на столе.
– Извини, но это бред.
– Конечно, бред. Я согласна. А вдруг нет?
– Ты маму ведь не помнишь. Ее фотографий даже не осталось. Все куда-то делись. А их и было не много. Ты даже толком не знаешь, как она выглядит.
– Это как раз ерунда. Она так на меня похожа, верней, я на нее. Только, я обратила внимание, у нее ногти на руках очень коротко подстрижены. И нет вообще маникюра.
Марина говоря это, подняла вверх свои пальцы, у нее безукоризненный маникюр. Лак светло-желтого цвета. Лев Иосифович раскладывает документы, это, наверное, реестры продаж. Самое главное, чтобы они лежали на столе ровно. Бумажечка к бумажечке. У Лены, действительно, не было маникюра, она, действительно, стригла ногти коротко… И Лев Иосифович не припоминает, что бы он говорил Марине про это. Совершенно не понятно, что может выйти из такого разговора. Про Лену он вообще не готов говорить. К тому же самому Льву Иосифовичу она не снится.
– Ты ничего не скрываешь от меня?
– Нет, папа. Зачем бы я скрывала?
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Очень хорошо. Чудесно себя чувствую. А что такое?
– Нет у тебя… ну… видений? Будущее не представляется тебе?
– Папа, что ты такое несешь?
– А почему ты решила, что маме нужен твой ребенок?
– У меня нет такой уверенности. Но мне кажется, что это так. После того сна.
– Что тебе конкретно снилось?
– Мы сидели на лавочке в каком-то дворе. Там была колонка с ручным насосом. Чугунная такая, очень старая.
Двор с чугунной колонкой. Сначала отсутствие маникюра, потом чугунная колонка… Марина никогда не была в этом дворе. Откуда она знает?
– А почему ты решила, что именно этот парень?
– Он появился сразу на следующий день. Сразу после того, как приснился сон. Я только его увидела и сразу поняла, что это он. Ты его увидишь и тоже поймешь.
– Как хоть его зовут? – спросил Лев Иосифович.
– Борис, – улыбнулась Марина.
– Сколько ему лет?
– Восемнадцать лет.
– Мы его вырастим, даже если этот Борис на тебе не женится, – говорит немного невпопад Лев Иосифович. – А это вполне возможно, кстати. Он же сам еще ребенок. Испугается твоей беременности и убежит от тебя.
– Борис