И сразу увидел его сверху, улица Красноармейская, недалеко от переулка Университетский. Теперь, если Борису нужен будет пистолет… Забегая вперед, нужно отметить, что никогда этот пистолет Борису не пригодится. Это только в театре ружье из первого акта обязательно стреляет в третьем. К тому же это пистолет, а не ружье, возможно, он и сейчас там.
Почему водосток сначала был виден снизу, а потом сразу сверху?
Причем изменение пункта обзора произошло мгновенно. Борис видит то, что видит сидящий перед ним летающий зверек, а тот в свою очередь – то, что видит его собрат где-то в отдалении? И может переключиться с одних видящих глаз на другие, как телевизионщики переключаются с одной камеры на другую?
Нет, это не совсем так. Борису представляется, что много глаз могут видеть то, что видят одни глаза, и глаза самого Бориса становятся частью этого целого, большой стаи. Каждый может увидеть то, что видит любой другой. Мама предупреждала, чтобы не увлекаться, но у Бориса нет выбора, не выгонит же он маленького зверька из своей комнаты? Царь есть царь – положение обязывает.
Что же увидит Борис сегодня?
Наверное, тут уже речь не идет о масштабах одной стаи, а многих на огромных пространствах. Это происходит где-то очень далеко, не здесь в городе.
Мелькнула пальма, в Ростове не растут пальмы. Потом Борис увидел песчаный пляж, а за ним серую пустоту, но это не туман скрывает очертания противоположного берега, а нет никакого берега. За негустой серой пеленой только линия горизонта.
Это не Черное море точно, там Борис не видел таких широких песчаных пляжей. И не Балтийское море, там тем более нет пальм.
Борис так и не успел понять, где может находиться то, что он видит. Потому, что яркая вспышка буквально ослепила его, на несколько секунд пропал и зверек, сидящий на мониторе и, вообще, комната. Потом он опять стал видеть, но смотрел из пункта, намного более отдаленного от берега.
Над поверхностью моря сияла огромная белая полусфера. Она была размером примерно в половину неба, края ее стали загибаться кверху, полусфера сделалась похожей на медузу, всплывающую на поверхность. Но колышущиеся края больше не «толкали» ее вверх, а загнулись на этот раз внутрь, превращая полусферу в шар. Внутри шара зажглись маленькие огненные реки, сам шар ушел вверх и пропал. Теперь Борис опять смотрел из пункта, близкого к берегу.
Поваленные пальмы, море светится неестественно ярко, сильный ветер сдувает пар с поверхности, отчетливо видно, что вода на поверхности кипит.
Неподвижность фигурки, сидящей на мониторе, внезапно превращается в стремительное движение.
Борис с трудом может следить за этим… это даже полетом нельзя назвать. Полет все-таки предполагает линейное движение. Пусть линии не прямые, пусть